менее значительное воздействие. То бишь угличанин должен основать династию, и династия должна пару сотен лет требовать от аборигенов соблюдения гигиены, чтобы они хоть в значительном проценте стали жить чище. Чтобы все сравнялись чистотой с пришлыми – это надо лет пятьсот. И каждый день гонять за нечистоплотность и не погибнуть самому до срока за действия «нестерпимые, непонятные, отвратительные, незнакомые нашим отцам и дедам».
Ключевые слова здесь – «незнакомые нашим отцам и дедам». Когда власть активно борется с дедами и отцами, есть шанс, что до внуков дойдет, что мыться или сажать картофель надо не только потому, что за отказ бьют.
Размышляя о литературе и насколько справедливо в книжках перекраивать историю на собственный лад руками таких «попаданцев» (вот слово какое дивное придумалось), так незаметно и дождался я рассвета. Ликвидировал сторожки, отнес оружие в палатку и пошел на камбуз, еду себе подогреть. Там уже активно трудился Федор, готовя команде пропитание. Ну и мне малость подсобил, тушеную говядину с морковью разогрел и чай заварил. Еда с чаем пошли в глубь организма, а я отправился умываться. Сегодня мне есть хотелось активнее, чем умываться, поэтому и порядок действий изменил. Теперь можно и прилечь.
Но с этим пришлось обождать, ибо команда начала приборку на палубе. А я не настолько устал, чтоб свалиться в сон и не реагировать ни на что. Тем более что Ульянов руководил «операцией». Оттого я подался на самый нос (кажется, это называется полубак), где стоял, изображая носовую фигуру на древних судах, пока приборка идет.
От созерцания реки меня отвлек Ульянов, попросивший помочь машинисту, который маялся зубами. Я пошел к корме. Оказалось, что машинист Климентий тоже пострадал в Гуляй-поле. Открывая очередную пивную бутылку, он воспользовался для этого зубами. Левый нижний клык взял и сломался. Поскольку содержимое удачно открытых бутылок было внутри Климентия, то он долго не замечал зубной боли. Но, когда алкоголь его покинул, стало совсем нехорошо. Я глянул на остатки зуба – там сохранилось не так много. Вырвать зуб я не смогу – нет навыка, да и клещей зубоврачебных тоже. Но есть способ помочь – заклинанием убить нерв зуба. Болеть перестанет, но потом надо зуб показать специалисту. Это я и сказал страдальцу. Он был согласен, ибо за ночь намучился. Я захватил остаток зуба двумя пальцами, сосредоточился и произнес заклинание. Ощущение пациенты описывают, как удар током в зуб. Затем отпускает и постепенно перестает болеть совсем. А если десна отечная, то отек за день спадает. Но почистить зуб у специалиста я всегда рекомендую, чтоб воспаление кости не началось. Когда маска боли сползла с лица машиниста, я его покинул и пошел мыть руки.
Машинист оказался христианином и вознес своему богу молитву за избавление от мучений и попросил его вознаградить меня за мои таланты на том и этом свете. Ну я не против. Хорошо бы, чтоб вознаграждение еще коснулось преподавателя нашего, Ивана Аристарховича, который это и многое другое полезное нам показал.
Я отправился в палатку, прилег поудобнее. Спать не сильно хотелось, поэтому я решил почитать дальше про угличанина. Он покорил течение Итиля, женился на дочке какого-то герцога, чем сильно увеличил свои силы, разбил эльфов, развернул масштабные реформы всего, чего только мог, только грузовики производить не сподобился. Но порохом вплотную занялся и литьем пушек. Возможно, автор не остановится на достигнутом и сочинит целый цикл романов, в которых герой покорит весь Итильский путь и преобразует Старый Мир до неузнаваемости. Интересно, решится ли автор дать герою возможность дожить до Столкновения Миров? Он, конечно, не эльф и не орк, чтоб жить так долго, но при помощи магов – сможет.
Вообще в реальной истории был такой аристократ, маркиз Пасивидо, сильно помогший пережить первое опасное время пришлым. Получив много чего редкого, ценного и полезного от пришлых, он сильно спутал карты непримиримым аборигенским феодалам, желавшим истребить пришельцев. Маркиз путем интриг и подкупов два раза рассорил участников коалиции непримиримых между собой. Съезды коалиции превращались с его легкой руки в такую взаимную грызню, что все силы уходили на нее, а не на пришлых. Когда же два-три барона, уставших ждать консенсуса, пошли на войну самостоятельно, их войска стерли с лица земли. Это привело к очередной вспышке ругани на очередном съезде, которая закончилась грызней и дуэлями, но союз опять не был создан, а тем временем наконец заработал арсенал в Твери. Вторжение уже не было столь страшным, ибо с боеприпасами стало получше. А маркиз всего лишь делал на этих съездах то же самое, что и всегда, только уже не просто из любви к искусству.
Вот каково могло стать продолжение цикла романов господина Алексея Корнева. Роман, который я только что дочитал, назывался «Лед и пламень». Если автор не устанет и напишет второй, про завоевание среднего течения Итиля, то его можно будет назвать «Лед идет по Итилю». Третий, про покорение всей речной долины – «Ледостав от истоков до устья».
Ну, а роман про Пересечение Миров с этим героем? «Лед сверху и снизу»? Нет, не годится, ибо напоминает названием трактаты по искусству плотской любви.
Или самому на старости лет предаться сочинительству? Это сколько лет я ничего изящно-литературного не писал? Да уж лет двадцать пять будет.
Помню, одной девице любовные стихи посвящал. Девица мне взаимностью не ответила, но стихи сохранила. Другие кавалеры ей стихов не посвящали. Муж тоже.
А еще писал стихи сатирические, на своих преподавателей. Вроде этого:
Вообще за такое стихоплетство можно были и из школы вылететь. Но, как мне потом рассказали, когда Измайлов пошел жаловаться ректору на стих, тот с деканом много ржали и, отсмеявшись, сказали, что грех на правду обижаться. А чтоб ученики такого не писали, нужно не пересказывать на лекции великолепный учебник Абрикосова слово в слово…
Видимо, еще обо мне впечатление у ректора было положительным. Учился хорошо, а под настроение даже отлично, занятия не прогуливал, с утра пивом от меня не разило. Если положительный ученик такое сочиняет, а не записной разгильдяй, значит, неспроста сочиняет. Измайлов потом со мной принципиально не здоровался, но этим он мне морального ущерба не нанес.
Вот если б Федор Иванович на меня за стихи обиделся, я б повинился и выкинул их подальше. Я еще немного повспоминал разные магические казусы времен обучения и незаметно задремал. И приснилась мне, естественно, альма-матер, и то, что я на занятиях никак не могу припомнить второе правило творения эликсиров девственной чистоты.
Проснулся я от осторожного стука ногтем о твердый предмет и приятного запаха еды. Стук был не то в крышку люка, не то в нечто в этом роде. Я приоткрыл глаза и увидел бородатую физиономию Федора.
– Покушайте, господин маг, как раз время обеда.
Я приподнялся, стряхнул с себя остатки сна и принял из рук Федора миску с макаронами по-флотски. Другое название этой популярной среди «водоплавающих» еды – макароны с мусором. Еда сытная и вкусная – отварные макароны с мелко покрошенным отварным мясом. Можно с молотым мясом, вид оного значения не имеет.
Я поблагодарил Федора, поставил миску рядом с собой и стал искать в рюкзаке томатный соус. Найдя, полил макароны и принялся за еду, благо матросы их не пожалели. А я не привык оставлять в тарелке что- то съедобное.
Ну вот, поел, теперь можно устроиться поудобнее и предаться размышлениям на сытый желудок. Можно даже опять литературным размышлениям.
Мне все-таки не понравилось, что герой (и автор с ним) стали переделывать историю. Есть в этом что- то некрасивое и недостойное.
Да, иногда человека одолевают мысли, что он когда-то сделал что-то не так или не сделал нужного. Отверг любовь девицы, отказался от казавшегося хлопотным и ненужным дела, которое в итоге стало бы судьбоносным, а он решил, что больно хлопотно… Но это рефлексия в минуту жизни трудную, а затем тот же человек перестает ныть и встает лицом к лицу со своей судьбой. Это нормально – когда никто не видит, поплакаться на судьбу и трудности. Но мне совершенно не нравится, что вся история, таким образом, становится «минутой жизни трудной» и подлежит переделке. И это мнение будет тиражироваться, преподноситься всем, и даже, может, фильму по ней снимут…
