Когда габариты трейлера скрылись в темноте, один из охранников достал сотовый телефон, набрал номер и сказал:
– Валера? Они выехали. Мы едем за ними.
В пяти километрах от МКАД, на обочине Ярославского шоссе, скучал милицейский «жигуленок» с синей полосой и штатным бакеном на крыше. Место «жигуленок» выбрал очень удобное, можно сказать, не место, а мечта гаишника: знак, ограничивающий скорость сорока километрами в час, каковое ограничение здесь никто и никогда не соблюдал, и взгорок, надежно защищавший алчного охотника от глаз лихих водил. Припозднившиеся автомобили время от времени проскакивали по шоссе с легким шелестом шин, и водители в ужасе матерились от неминуемого штрафа, но гаишник, обретавшийся в столь хлебном месте, по какой-то загадочной причине злостных нарушителей не трогал.
Невозмутимость «гаишника» объяснялась очень просто: в «Жигулях» сидели Сазан, Муха и Голем. Все они были облачены в соответствующее обмундирование и имели при себе гаишные жезлы. Милицейский «жигуль» с предварительно свинченным номером был угнан три часа назад от одного из ночных кафе, и были все шансы за то, что до утра хозяева «канарейки» не хватятся.
– Во летит! – развеселился Голем, когда очередной любитель езды с ветерком взлетел на пригорок и врубил по тормозам так, что заскрипело и завизжало на всю округу.
– Тише! – сказал Сазан. Рация в его руке щелкнула, треснула, и чей-то голос произнес:
– Проехали двенадцатый километр. Через пять минут будут у вас.
Сазан вылез на дорогу.
Мелькнули огромные, как тарелки, фары, и на взгорок выскочил длинный трейлер с тупой мордой, украшенной буквами «SCANIA», и разрисованным цветочками задом. Лучшего и быть не могло – трейлер, как на заказ, пер под девяносто кэмэ.
Сазан махнул жезлом, и «сканила», скрежеща, остановился на обочине. Водитель спрыгнул с подножки.
– Нарушаем? – самодовольно спросил Нестеренко, подходя к Монблану грузовика.
– Товарищ инспектор, – умоляюще начал водитель, – у меня все бумаги в порядке, я…
– Чего везем?
– Розы везу на рынок…
Водитель осекся. В живот ему смотрел внушительный импортный ствол, увенчанный длинным и черным, как член негра, глушителем.
– А… э…
– Тихо, – прошипел Сазан, – лезь в машину и поезжай, куда я скажу.
В кабине раздался не то всписк, не то всхлип. Сазан не повернул головы – он знал, что это Муха урегулировал вопрос со спутником водителя.
По команде Сазана трейлер проехал еще пару километров, а потом съехал с шоссе на грунтовую дорогу, убегающую прямо в лес. Накануне в Москве прошел дождь, дорога покрылась лужами, и Сазан испытал животный страх в тот миг, когда грузная машина, заскрежетав, въехала в лужу и принялась буксовать.
Но все обошлось – трейлер выскочил из лужи, проехал еще двадцать метров и выехал наконец на полянку, где уже стояли наискось угнанные милицейские «Жигули» и «лендровер» с ребятами Сазана.
Впрочем, «лендровера» водитель не видел: в тот самый момент, когда он въезжал на полянку, Сазан аккуратно стукнул его ребром ладони за ухом и бережно поймал обвисшее тело.
Водителя и его напарника тщательно упаковали, истратив на них целых два скотча, и в бессознательном состоянии погрузили в милицейские «Жигули».
Двумя выстрелами из пистолета с глушителем Сазан разнес замок на задней двери фургона. Голем запрыгнул внутрь и ударом десантного ножа вспорол хлипкий фанерный ящик.
– Что там? – сказал Сазан.
– Розы.
– Розы на помойку, – распорядился Нестеренко.
Грунтовая дорога, которая уходила в лес, по сути, и была дорогой на стихийную помойку, зародившуюся в этом месте еще в советские времена вследствие близости овощебазы, а ныне продолжавшую свое существование в связи с тем, что ни один институт, зародившийся в советские времена, в России не отмирает, будь то привычка государства к вмешательству в экономику или помойка.
Двое ребят Сазана подхватили ящик, пронесли его двадцать шагов, вытряхнули содержимое на землю, густо усыпанную стеклом, крышечками от кока-колы и иными отходами жизнедеятельности близлежащего поселка. Через мгновение туда же полетел разломанный фанерный ящик, затем еще один и еще один.
– Да тут ничего, кроме цветов, – сказал Голем.
– Стойте, – проговорил Сазан.
– Что такое?
– Кто-то стонал. Голем выругался.
– Б… водитель очнулся!
– Это не водитель. Это из трейлера.
Сазан поднял руку.
Звук повторился вновь, слабый и неясный. То ли это стонал человек, то ли сам трейлер, сдвинувшийся на сантиметр в жирной глиняной земле.
