простой стол и канцелярская лампа на гнутой шейке, а за столом сидел тот самый капитан.
Капитан (которого, как выяснилось, звали Родин), потребовал от Нестеренко добровольного признания в убийстве оперуполномоченного Лесько.
— Позови Молодарчука, — ответил Нестеренко.
Но поговорить с Молодарчуком Валерию не дали, а вместо этого, привязав к стулу, нахлобучили ему на голову противогаз и пережали шланг. Дважды Валерий терял сознание, а на третий раз его вырвало морским гребешком и крабом, которыми московский бандит угощался в «Бизнесмене».
Валерия заставили вытереть за собой пол и сводили умыться, а после этого его опять усадили на стул, и капитан зачитал с листа следующее:
'Я, Нестеренко Валерий Игоревич, добровольно признаюсь в нижеследующем:
28 февраля, в 23.47, я подъехал на джипе марки «хаммер», государственный регистрационный номер р-777-ну-77, к общежитию завода «Заря» на улице Корсуновская, дом 4. Когда я остановил машину, ко мне подошел сотрудник 7-го отдела милиции Лесько Андрей Никитич, представился и попросил проверить документы.
Результатами проверки Лесько А. Н, не был удовлетворен и приказал мне выйти из машины, с тем чтобы он мог осмотреть салон автомобиля Так как при мне находилось несколько доз наркотика героина и пистолет «ПМ», права на ношение которого у меня не было, я не мог допустить этого обыска. Ударив Лесько, я вынул пистолет марки «Стар» и выстрелил в Лесько А. Н. Убедившись, что Лесько от полученных ранений скончался на месте, я отнес труп Лесько под кусты, окружавшие общежитие, и вложил в его руку незарегистрированный пистолет «ПМ», предварительно произведя из «ПМ» два выстрела в направлении крыльца общежития Впоследствии я заявил, что Лесько стрелял в меня первым безо всякой причины, и вручил капитану Царькову Я.И, десять тысяч долларов США за прекращение дела в связи с необходимой самообороной'.
— Перепиши от руки и распишись, — велел капитан Родин.
— Капитан, — сказал Валерий слабым голосом, — я тебя по стенке размажу. Я из тебя компот сделаю. Ты не понял, во что лезешь, чмо болотное…
Валерий не успел докончить фразы — капитан поднялся со стула, обошел стол и ударил Валерия ногой в грудь. Бандит отлетел в угол, а капитан навалился на Валерия, в руке его блеснул одноразовый шприц.
— Знаешь, откуда мы это взяли? — жарко зашептал капитан, обдавая пленника вонью изо рта, — из притона спидюшников, вчера, ясно? Ща вколем эту штуку тебе и недельку на ней подержим. И будешь ты у нас наркоман конченый и со СПИДом, въехал?
— Тебя закопают раньше, чем я умру от СПИДа, — пробормотал Валерий.
Капитан ударил его так, что Валерий потерял сознание — и на этот раз всерьез и надолго.
Когда Валерий очнулся, он обнаружил, что лежит лицом вверх на шконке в маленькой трехместной камере и по противоположной стене ползет бледный, как корешок спаржи, луч от высоко стоящего солнца. Валерий поднял руку, чтобы посмотреть, который час, и обнаружил, что его «лонжин», естественно, кто-то помылил.
Лежал Валерий недолго: дверь камеры отворилась, в нее вошли два мента, подхватили Нестеренко под руки и поволокли наружу Пока его тащили по переходам, Валерий успел заметить свое отражение в косом зеркале: мятые брюки, небритая рожа и отодранный рукав рубашки от Версаче. Щетина была явно однодневной, так что валялся без сознания он, по крайней мере, не двое суток…
В небольшом кабинете, чуть просторней вчерашнего, стоял такой же стол и лампа на гнутой ножке, а за столом сидел полковник Молодарчук. Валерия посадили напротив. Тот сел и, чтоб не упасть, откинулся к стене.
— Ты чего-то сказать мне хотел, козлик, — проговорил Молодарчук, — так я слушаю.
Валерий сидел, закрыв глаза.
— Воды дай, — хрипло сказал московский бандит. Молодарчук встал, подошел к раковине в углу кабинета, напустил в стоявший рядом стакан воды и поставил eго перед Валерием. Вода была ржавая и с какими-то белыми пятнышками, плававшими среди пузырьков.
Валерий жадно воду выпил, раскрыл глаза и стал смотреть на Молодарчука. Молодарчук кивнул, и приведшие Валерия омоновцы зелеными крысами выскочили из кабинета.
— Много о себе воображаешь, да? — усмехнулся Молодарчук.
Валерий безразлично улыбался. Полковник резко нагнулся к его лицу.
— Ты бандит, понял? Ты кусок дерьма! Я тебя буду иметь так, как хочу! Ты застрелил мента! Я мог тебя посадить, понял? Но я дал тебе шанс, а ты этот шанс спустил в сортир! И теперь ты будешь сидеть! Или лежать — ясно?! А ваш гребаный завод я возьму через неделю!
— У тебя есть проблема, начальник, — с трудом усмехнулся Валерий.
— Да? Это у тебя есть проблема…
— Верховцев жив…
— Какой Верховцев? — не понял Молодарчук.
— Который «Приска-Стройкомплект». У которого ты изъял векселя «Зари».
— Я не изымал никаких векселей, — сказал Молодарчук.
— Он жив и дает показания, — повторил Сазан, — он говорит, что он не продавал векселя никакому «Бенаресу». Если на векселях есть передаточная надпись, значит, она фальшивая. Векселя были у него в конторе, а в контору пришли с обыском и векселя изъяли. Акт составили об изъятии…
Валерий снова закрыл глаза и откинулся к стене. Ему было трудно говорить.
— А через час после обыска, — тихо сказал Валерий, — за Верховцевым снова приехали. Двое ментов. Твой штатный киллер Лесько и еше один капитан. Безо всякого ордера. Они надели на Верховцева наручники, посадили в машину и повезли. На полпути капитан вышел, а Лесько с Верховцевым поехали дальше.
Они приехали в какую-то заброшенную деревню, там был проезд и канализационный колодец. Лесько снял с Верховцева наручники, спихнул его в колодец и пару раз выстрелил вниз.
Но Верховцев уцелел. Его ранило, но он сильный мужик, он растопырился и выполз. Грузовик увез его в Кострому, а оттуда он перебрался к родственникам в Москву. Он понимал, что его могут убить, и поэтому он сидел тихо и не высовывался. Когда его нашли, он как раз только-только начинал ходить…
— Кто его нашел? — спросил Молодарчук.
— Официально его нашло управление внутренней безопасности МВД. Они с очень большой охотой слушают его рассказ, Григорий Ефимович. У них как раз какая-то очередная кампания за чистоту рядов, и им очень пригодится громкое дело о векселе «Зари» и о Лесько. Ведь Лесько большею частью убивал для тебя, Григорий Ефимыч? А? Просто для тебя это приходилось делать бесплатно, вот он и сообразил, что если он то же самое будет делать для Спиридона, то никто его не тронет, а бабки, наоборот, будут выплачены…
Молодарчук побледнел, и рука его против воли потянулась к стакану, стоявшему перед Валерием.
— Ты бы с меня браслеты снял, — насмешливо сказал Валерий, — я бы тебе водички подал.
— Кто ведет дело?
— Следователь Лаптев Виктор Михайлович. Телефон подсказать или сам найдешь?
Молодарчук молча встал и вышел из кабинета.
Он вернулся спустя полчаса. Московский авторитет все так же сидел, привалившись спиной к стене. Стакан с мутной водой был допит, а на лбу Нестеренко выступил крупный пот.
— Когда комиссия прилетает? — спросил Нестеренко. — Завтра или сегодня? А то я им сказал, что если меня арестуют, пусть сразу летят…
— Ты что думаешь, бандюк, у тебя в Москве вот так все куплено? — спросил Молодарчук.
— А что поделаешь? — возразил Нестеренко. — Ментов нельзя убивать. Их можно только покупать…
Молодарчук встал и крупными шагами стал расхаживать по кабинету.
— Посадить тебя, может, и не посадят, — спокойно сказал Сазан, — но на пенсию точно выпрут. Да еще пока отмажешься, все деньги просадишь… А знаешь, чем хороша пенсия?
Молодарчук помолчал.
— Тем, что если, например, через два года пенсионер Молодарчук попадет под «Запорожец», то никто,
