Кукольник приступил к работе, насвистывая непристойную песенку, популярную в портовых кабаках вдоль Побережья Мечей. Полосатые кулисы и яркий тент, развернутый над сценой, напоминающей ящик, привлекли как ребятишек, так и взрослых, словно те были заколдованы. Вакк бродил вокруг растущей толпы уличных мальчишек и простолюдинов, наблюдая за почти неизбежными мелкими воришками, пришедшими сюда поживиться.
– Добрые граждане Зентильской Твердыни, – начал Марвелиус, стоя перед сценой, – в этот праздничный день я пришел в ваш великий город показать пьесу поучительную и одновременно развлекательную. Я давал это представление, известное во всем цивилизованном мире как «Спасение Камней Судьбы, или Кайрик одерживает победу», перед коронованными особами Кормира и императорами легендарного Шу-Ланга.
Он театрально развернул огромный свиток, покрытый печатями и затейливо выполненными подписями.
– Это свидетельство, данное такими известными личностями, как Бренор Боевой Топор из Мифрил- Халла, Тристан Кендрик из Муншеза и король Азун IV из Кормира, и удостоверяющее, что моя история захватывает даже самую непросвещенную публику.
На пергаменте могла стоять чья угодно подпись и утверждать он мог что угодно, так как большинство людей, собравшихся перед сценой, не умело читать. Вакк с удовольствием ухмыльнулся, глядя на лица, охваченные благоговейным трепетом: может быть, Марвелиус и не нанимал карманника, зато он сам был отличным мошенником.
Кукольник повесил свиток сбоку сцены, затем ваял в руки другой пергамент, не такой внушительный.
– Мне также выпала возможность дать это представление в каждой из многочисленных долин, пролегающих к югу от вашего города.
Ожидания старика оправдались – по толпе пробежал шепот. Марвелиус поднял руку, призывая к тишине, и развернул второй пергамент, весь в пятнах, кляксах и огромных толстых крестах.
– Тамошняя публика старалась изо всех сил тоже подписать свое свидетельство, но это все, на что они были способны. – Он подождал, пока немного стихнут смешки, и добавил: – Хорошо хоть Эльминстер научил лорда Мурнгрима и прочих воинов Долины Теней, как ставить кресты вместо подписи, иначе свиток был бы совсем пустой… Кстати, если уж речь зашла о марионетках, давайте начнем представление, хорошо?
Публика гоготала и хлопала, пока Марвелиус занимал свое место за сценой. К этому времени Вакк как зачарованный следил за стариком, овладевшим умами зрителей. Зентильцы страстно ненавидели жителей долины, особенно Мурнгрима и обитателей Долины Теней. Отпуская оскорбительные шуточки в адрес известного аристократа и его наставника, старого мага, Марвелиус наверняка мог завоевать симпатии публики и заработать благодаря этому несколько лишних медяков, когда после представления его помощница прошлась бы по рядам с коробкой.
На сцене появилась марионетка, изображающая женщину с черной, как вороново, крыло шевелюрой, белейшей кожей и странными алыми глазами. В этой кукле в небесно-голубой мантии и с самодельной волшебной палочкой в руке зрители легко узнали Миднайт, земную аватару Мистры.
– Что за напасть! – проговорила она. – Куда подевались Камни Судьбы? Вы знаете, где они спрятаны? – Писклявый голосок невидимой помощницы Марвелиуса заставил многих ребят закрыть уши руками.
Миднайт наклонилась к зрителям:
– Что ж, если никто из вас не знает, то, наверное, я смогу догадаться, у кого эти Камни сейчас. Келемвар! Где мой храбрый рыцарь?
Марионетка, изображающая Келемвара, тоже, как и Мистра, была хорошо узнаваема: громоздкое тело увенчивала голова, разделенная пополам. Одна половинка была человеческая – грубые черты лица, колючая борода и обвисший ус. А вторая половинка была кошачьей – морда леопарда с острыми белыми зубами. Ребятишки восторженно заверещали, когда за спиной Миднайт возник Келемвар, обращенный к публике звериной половиной лица. Но стоило Миднайт обернуться, как Келемвар поменял лица.
– Вот и я, моя любовь, – проговорил он пьяным голосом, еле ворочая языком.
– У тебя Камни? – спросила Миднайт. – Мы должны доставить их в Глубоководье, возвратить Владыке Эо.
– А зачем нам это нужно? – тупо спросил Келемвар, почесывая в затылке. Он на секунду исчез со сцены, а когда вернулся, то держал в руках два ничем не примечательных квадрата, которые должны были изображать священные Камни. – Из них получатся неплохие столики или даже пара стульев. – Он попытался присесть на Камни.
Миднайт сильно ударила его волшебной палочкой:
– Болван. Когда мы вернем их Владыке Эо, он сделает нас богами. – Марионетки замолкли и задрожали от предвкушения, давая возможность публике выпустить пар: одни кричали, а другие на них шикали. – А тогда мы сможем подарить всем людям, которые нам нравятся, огромную силу.
– Например, зентильцам? – глупо уточнил Келемвар.
Толпа радостно завопила, но Миднайт быстро заставила их замолчать:
– Разумеется, нет. Нам ведь нравятся жители долины, и особенно их предводитель, красавчик лорд Мурнгрим. Если мы первые доберемся до горы, то станем богами и поможем именно им завоевать весь мир!
Разочарованные вопли утихли при появлении красивой марионетки с орлиным носом – Кайрика.
– Этот номер у них не пройдет! – прокричал он публике, размахивая красным мечом над головами ребятишек, придвинувшихся совсем близко к ящику.
Пока Миднайт и Келемвар держали путь в Глубоководье, Кайрик потихонечку следовал за ними, оставаясь у края сцены. Путники время от времени останавливались и принимались бить друг друга или обниматься как сумасшедшие. Тогда Кайрик подбирался к ним поближе, намереваясь выкрасть Камни Судьбы. Каждый раз его ловили, и каждый раз ему удавалось объегорить туповатую пару, и те отпускали его.
