теперь пусты.
На мгновение Магда задумалась о том, следует ли ей забрать из трапезной свои вещи и серебряный кинжал, который она спрятала под ворохом тряпья, когда переодевалась, однако ей пришлось отказаться от этой мысли. Преследовавшая ее химера перепрыгивала со ступеньки на ступеньку в опасной близости от нее. Преодолев последние ступеньки длинным легким прыжком, Магда повернула к высоким двойным дверям, которые вели в узкую прихожую и наружу. Однако стоило ей сделать шаг к выходу, в проеме двери появилось какое-то чешуйчатое красное тело, загородившее вистани дорогу.
– Никто не может выйти без разрешения хозяина! – предупредил ее небольшой красный дракон и зашипел.
Вистани никогда в жизни не видела ничего подобного этому двуногому крылатому виверну с шипастым хвостом. В длину он был не больше ее роста, однако из ноздрей его поднимались струйки желтоватого дыма. Крылья были сложены за спиной, однако время от времени страж дверей напрягал мускулы и перепонки слегка топорщились. Дракон настороженно приник к полу наподобие кошки, изучая ее узкими как щелки глазами. Голова дракона гипнотически медленно раскачивалась из стороны в сторону на длинной и гибкой шее, снабженной острым костяным гребнем.
Однажды Магда видела на базарной площади, как демонстрировал свое искусство заклинатель змей и как зачарованная им змея, сложив клобук, раскачивалась в плетеной корзине под звуки его флейты. Движения драконьей головы напомнили ей ту полузабытую сцену очень ярко, хотя теперь, скорее всего, рептилия пыталась загипнотизировать человека. Магда почувствовала себя столь же умиротворенной и сонной, как старая гадюка фокусника.
– Худшее ожидает тебя! – раздался за ее спиной голос, за которым последовал кудахчущий, победный смех.
Магда стряхнула с себя гибельное оцепенение. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять – химера преодолела последние ступеньки лестницы и спешит к ней. Магда выронила факел, и треснувшее дерево рассыпалось на десяток бесполезных, пылающих щепок.
Огромный паук сердито заскрипел челюстями, отскакивая в сторону. Его раздутое тело с белым крестом на спине и человеческие черты, а круглые оттопыренные уши уменьшались в размерах, становясь такими же, как у обычных людей. Покрытый жесткой щетиной горб тоже исчез, и труп посланника Паргата теперь лежал ровно, аккуратно распяленный плетеными стальными ремнями. Посланник превратился в мерзкую крысу незадолго до того, как лорд Сот пронзил серебряными клинками жизненно важные органы оборотня. После смерти он снова возвращался в человеческое обличье.
– Ступай же в свой ад, который тебя ожидает, – громко сказал Сот и отвернулся от хитроумной машины, которая продолжала бесполезно вонзать в тело серебряные и бронзовые кинжалы.
Рыцарь Смерти предпринял собственную попытку заставить посланника герцога Гундара открыть ему местонахождение Портала, однако все было втуне. В конце концов Сот уверился, что Паргат не лжет – он действительно не мог ничего сказать о Портале благодаря заклятию, наложенному на него сыном герцога. Снять же это сложное заклятье было не под силу лорду Соту даже с его приличными познаниями в магическом искусстве, и в приступе раздражения Рыцарь Смерти прикончил незадачливого посланника.
Огромный паук снова подкрался к нему ближе, но Сот повернулся к нему спиной и спокойным шагом пересек комнату. Паук дождался, пока Сот окажется у самых дверей, и торопливо накинулся на неподвижное тело, которое, словно в паутине, застряло в машине для пыток.
– Приятного аппетита, приятель, – обернувшись, сказал Сот. – Смотри, не лезь под топор.
С этими словами он растворился в темном коридоре.
Стайка крыс, собравшихся перед входом в коридор, в который выходили двери камер узников Страда, бросилась врассыпную при его приближении. Рыцарь Смерти давил грызунов-шпионов, как только ему подворачивалась такая возможность, и известие об этом, должно быть, разнеслось по всему замку, достигнув ушей каждой крысы. Так или иначе, но они стали избегать опасного пришельца. Те крысы, которых только что спугнул Сот, без труда укрылись в десятке камер узников, так как Сот, едва выйдя из кельи Вольдры, прошел по коридору, методически разбивал прогнившие двери ударом ноги и приканчивая несчастных крестьян – узников, служивших Страду пищей. Только один человек пытался уклониться от его тяжелого меча, остальные встретили свою смерть почти с радостью.
Сот равнодушно посмотрел вслед убегающим крысам.
– Мертвые тела и пролитая кровь – мой подарок вам в обмен на вашу помощь, – крикнул он, когда последний гибкий как хлыст хвост исчез в дверном проеме. – Следите внимательнее за всем, что я сделал и сделаю сегодня, чтобы рассказать об этом вашему хозяину, когда он проснется.
Он спускался на первый этаж по пустынной и тихой лестнице, не забывая посматривать по сторонам в поисках чего-нибудь еще, что он мог бы разрушить. Нельзя было допустить, чтобы Страд фон Зарович слишком быстро забыл о том, какую ошибку он совершил, попытавшись отдавать приказания могучему лорду Соту Дааргардскому так, словно он был обыкновенным слугою. Сот и так уже причинил жилищу графа немалый ущерб, уничтожив его запас еды, передавив немало пауков и крыс. Теперь он направится к замку герцога Гундара. Ему не потребуется никаких признаний, вырванных под пыткой, чтобы отыскать свой путь обратив на Кринн.
– Никто не может покинуть замок без позволения хозяина!
Эти слова донеслись до Сота из залы, куда вели его ступеньки, и рыцарь на мгновение остановился, ожидая, когда свистящий голос снова заговорит. Вместо этого раздалось грозное шипение, затем другой голос, высокий и гортанный, прокричал какую-то фразу, смысл которой Сот не уловил. Грубый хохот раскатился по зале и лестнице, затем раздался тупой удар, словно на каменный пол обрушился какой-то деревянный предмет.
„Ага! – подумал Рыцарь Смерти. – Вот еще слуги Страда, которых я могу уничтожить“.
И он быстро спустился вниз.
Небольшая полуарка частично заслоняла свет факелов, однако Сот увидел Магду, стоящую почти в самой середине увенчанной высоким куполом залы. Под ногами ее были раскиданы горящие обломки дерева, а слева от нее изготовилась к прыжку отвратительная химера.
Тварь с израненной мордой и острыми как бритва когтями снова расхохоталась. Ее смех напомнил Соту предсмертные хрипы пьяных бандитов, которых он истреблял десятками в бытность свою Рыцарем Алой Розы.
