И все же на следующий день Салли, к великому удивлению Микаэлы, не отказался сопровождать ее на доклад доктора Бурке. И это при том, что Колин, призвав на помощь все свое обаяние, долго уговаривала его посетить вместе с ней Национальную библиотеку, но он устоял против соблазна. Еще больше ее удивила внезапная перемена, произошедшая с Салли — он с самого утра, изменив своему обычному одеянию в индейском стиле, облачился в новый костюм, чем заслужил от нее комплимент, на который ответил известной поговоркой: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».
Теперь он сидел рядом с Микаэлой в экипаже, мчавшем их к лекционному залу Академии наук, членом которой являлся доктор Бурке. У входа в него, перед массивной деревянной дверью, стоял доктор Хансон, оживленно беседуя со своими коллегами. Завидев приближающийся экипаж, он повернулся к нему спиной, чтобы не здороваться с Микаэлой.
В зале уже яблоку негде было упасть, так что вновь прибывшие с большим трудом отыскали два места в самых последних рядах. Поблизости от кафедры они заметили доктора Бурке. Не прерывая разговора с администратором, он посмотрел в сторону Микаэлы, показывая взглядом, что давно ее ожидает.
Он незамедлительно поднялся на кафедру, сжимая в руке несколько листов бумаги — по всей видимости, с тезисами своего доклада.
— Господа, — начал он, — я воспользуюсь сегодня своим правом докладчика, чтобы предоставить слово одному врачу для сообщения о чрезвычайно важном открытии в области медицины.
По залу прокатился шум удивленных голосов. Все стали с недоумением оглядываться назад и присматриваться к соседям справа и слева от себя, пытаясь отыскать кого-нибудь из знаменитых корифеев медицинской науки, которому удалось войти в зал неузнанным.
— Я приглашаю на кафедру, — продолжал доктор Бурке, — нашу многоуважаемую коллегу, доктора Микаэлу Куин. Она расскажет нам об успешном применении дикорастущих целебных трав.
Многие из присутствующих моментально поднялись со своих мест. В их числе был и доктор Хансон. Окруженный несколькими своими единомышленниками, он, энергично жестикулируя, выбежал из зала.
— Безобразие! — кричал он, направляясь к выходу. — Устои современной медицинской науки подрываются не кем иным, как самими ее представителями! Так просто вам это не пройдет, доктор Бурке!
А тот, не обращая внимания на суматоху в зале, сошел с кафедры, взял Микаэлу за руку и повел к сцене.
— Но, Уильям, я же совсем не готова к докладу, — пыталась сопротивляться Микаэла, но он крепко держал ее за руку.
— Конспект вашего сообщения лежит наготове на пульте и ждет вас, — успокаивал ее доктор Бурке. — Прошу вас, не упустите эту единственную возможность. Вы ведь можете сообщить столько важного для медицинской науки.
Микаэла поднялась на сцену и подошла к кафедре. На ней действительно лежали те самые бумаги, которые она приняла за тезисы доклада доктора Бурке, с разборчиво написанным на них конспектом выступления Микаэлы. Неуверенно, слегка дрожащим голосом Микаэла начала говорить:
— Для меня явилось полной неожиданностью, что сегодня я, к счастью, могу описать перед столь высокой аудиторией методы лечения, применяемые современными индейцами. Я особенно признательна доктору Бурке, который предоставил мне эту возможность.
Она благодарно взглянула на улыбающегося Бурке и приступила к делу.
Зал постепенно стал затихать. Основы индейской медицины, подробно изложенные Микаэлой, заинтересовали дипломированных медиков. Кое-кто из слушателей даже вытаскивал блокнот и заносил в него рекомендации, показавшиеся ему наиболее значительными. Глядя на обращенные к ней лица молодых и старых мужчин, с растущим уважением внимающих ее словам, Микаэла почувствовала себя счастливой. Зал даже разразился аплодисментами после окончания доклада, длившегося уж никак не меньше часа. Пока она продолжала стоять на кафедре, до ее слуха долетали снизу реплики:
— В этом что-то есть…
— В основе этого лечения — настой из коры ивы.
— Если мне не изменяет память, подобное средство применялось в древности. Почему бы и индейцам не знать его?
Микаэла охотно осталась бы на своем месте — лишь бы слышать, что говорят врачи, — но к ней поднялся Уильям. Салли также направился к кафедре — поздравить Микаэлу и проводить домой, но она этого не заметила.
Уильям мягко положил руку ей на плечо и вывел в боковую кулису.
— Вы были восхитительны! — с восторгом воскликнул он. — Я вами горжусь!
С сияющим от радости лицом Микаэла прислонилась к тяжелому занавесу из синего бархата, раздвинутому по случаю доклада.
— О Уильям! Мне даже не верится, что это не сон. После смерти отца ни один из коллег-мужчин не желал верить в мои способности. Ни один, кроме вас… — Внезапно она вздрогнула. — Кроме вас и Салли, — договорила она тихо.
Уильям слегка нахмурился.
— Вы его любите? — неожиданно спросил он. — Он просил вашей руки?
— Ну, я, Уильям… — в смущении замялась она, чуть отстраняясь от него.
— Тогда это сделаю я. Я люблю вас, Микаэла. И прошу стать моей женой.
У Микаэлы голова пошла кругом. Столько воды утекло с тех пор, как она слышала подобные речи! Мелькнуло воспоминание о Дэвиде. Они оба были в ту пору так молоды! И полны самых радужных надежд! То время миновало, сейчас уже поздно. Неужели слишком поздно?
— В Колорадо меня ждет столько дел! Да я и не знаю, смогу ли…
— Я не тороплю вас с ответом, — произнес доктор Бурке, видя ее смятение. — Вы можете дать его в любое время. Мое предложение останется в силе — я всегда буду вас любить.
Микаэла вгляделась в добрые, любящие глаза стоящего рядом человека. Он испытывал к ней доверие, которого ей так недоставало последние годы. И он первый после Дэвида мужчина, сказавший ей важные слова. Охваченная волнением, Микаэла не слышала особенно гулкие в пустом зале шаги поспешно удалявшегося человека.
— Нам пора идти, — помедлив, промолвила она, решительно повернулась и неторопливо, будто задумавшись, стала спускаться со сцены.
На улице их поджидал Салли. Он смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания на кипящую вокруг него жизнь с ее безумной спешкой и оглушительным грохотом.
Звук открываемой тяжелой двери заставил его вздрогнуть.
— Она была восхитительна, правда ведь? — никак не мог успокоиться Уильям. — Я уверен, ее доклад явится ценным вкладом в академическую медицину у нас в Бостоне. Вы, наверное, того же мнения, не так ли? — Ожидая ответа, он взглянул на Салли.
Но Салли словно окаменел.
— Простите нас. Одну секунду, — с трудом выдавил он из себя и потянул Микаэлу за собой вниз по ступенькам лестницы. Сделав несколько шагов, он остановился и отпустил ее руку, в которой она немедленно ощутила сильную боль.
— Ты выйдешь замуж за этого человека? — без обиняков спросил он.
— Что, что? — отозвалась Микаэла, потирая больное место.
— Выйдешь ли ты замуж за этого человека, спрашиваю я. Но только скажи правду. — Он смотрел на нее в упор, не отводя своих синих глаз ни на секунду.
— Ах, значит, ты подслушивал? — вспылила Микаэла. Вдруг ее охватил безудержный гнев. — Ты хочешь знать правду? Изволь. Тебя это не касается!
Салли сощурился:
— Ты это всерьез?
— Безусловно. — Она набрала полную грудь воздуха. — Можешь не сомневаться, это всерьез.
