видеть его, что не хотела терять понапрасну ни секунды. — Я не хотела тебя обидеть, не говоря уже о том, чтобы порвать с тобой. Но все произошло так внезапно.
Салли в этот момент помахал рукой Брайену. Ничто в его лице не указывало на то, что он услышал слова Микаэлы.
— Я знаю, ты не виновата в том, что он здесь появился, — сказал он затем. — Но все, что будет дальше, полностью зависит от тебя.
Микаэла вздохнула.
— Только не торопи меня, — сказала она.
— Микаэла! — Салли повернулся к ней, в то время как дети затянули новую песню. — Вспомни, что ты мне сказала, когда мы говорили с тобой об Абигейл. Ты сказала, что я должен оставить прошлое в покое и жить настоящим.
— Но Абигейл была только воспоминанием, — протестующе заметила Микаэла.
— Дэвид тоже, — ответил Салли. — Он хоть и жив, но это уже совсем другой человек. Он изменился внешне, он сменил профессию, и, наконец, он пережил такой горький опыт, который изменил его изнутри.
Микаэла знала, что Салли прав, и промолчала. Вместо ответа она посмотрела на Брайена и остальных детей.
— Микаэла, может быть, тебя пугает будущее, наше общее будущее. Ты хочешь укрыться в прошлом, когда ты была еще юной и жила мечтами. Но Дэвид, которого ты знала молодой девушкой, безвозвратно потерян. А ты близка к тому, чтобы потерять и ту реальность, которая у тебя есть.
В огороде Грейс уже созрели первые помидоры, и владелица кафе в этот день была занята консервированием этих упругих красных плодов.
Микаэла устроила себе обеденный перерыв и пришла в это оживленное кафе, радуясь, что там царит шумное столпотворение, поскольку разговор, о котором она условилась со своей подругой Дороти, не предназначался для посторонних ушей.
— Эта ситуация, должно быть, изрядно измотала вам нервы, — сказала миссис Дженнингс, как только Микаэла закончила свое повествование. — Многим женщинам кажется, что это очень приятно, когда на тебе хотят жениться сразу двое мужчин, однако в действительности ничего хорошего и приятного в этом нет. В любом случае одному из двух придется нанести обиду.
Микаэла кивнула. Она нервно водила пальцами по красно-белым клеткам скатерти.
— Да, это верно, — согласилась она. — Но здесь нечто другое. Я не знаю, кто из двоих прав. — Она улыбнулась несколько беспомощно. — Я имею в виду то, что я на самом деле обручена и с тем, и с другим.
Дороти Дженнингс посмотрела на нее долгим взглядом.
— Ну, если вы так смотрите на это… Но разве Дэвид в некотором роде не отпустил вас на свободу, когда решил продолжить свою жизнь под именем другого человека? — обозначила она свою позицию. — Однако дело даже не в этом. Вы должны спросить свое сердце. Вы должны сами решить, кто из них двоих вам милее. | Микаэла вздохнула:
— Ах, но как я могу это знать? Мне кажется, я по-своему люблю обоих. Салли с первого дня моего пребывания здесь давал мне силы и уверенность. Он пробуждает во мне нечто такое, что помогает мне справляться с самыми трудными задачами.
— А Дэвид?
Взгляд Микаэлы устремился вдаль.
— Дэвид был моей первой любовью. Это был первый мужчина, которого я поцеловала. Мы происходили с ним из одного слоя общества, и все говорило за то, что мы предназначены друг для друга.
— Первая любовь — это красивое воспоминание, — согласилась с ней Дороти Дженнингс. — Но подумайте и о том, что Дэвид пережил войну. Вполне возможно, он уже совсем не тот человек, которого вы знали и любили.
Внезапный крик оборвал всеобщий гул голосов. Грейс стояла перед столом, на котором она расставила стеклянные банки для консервирования, и прижимала к лицу кухонное полотенце.
Все вокруг нее было забрызгано мякотью спелых помидоров, повсюду валялись осколки стекла.
— Мои глаза! — кричала Грейс вне себя, так и не отрывая от лица полотенце. — Помогите! Я ничего не вижу! Мои глаза! Мои глаза!
Глава 11 НАСТОЯЩЕЕ
Микаэла побежала вперед в клинику. Сейчас все зависело от оперативности ее действий, и она еще раз порадовалась, что у нее есть такая толковая помощница, как Колин.
Пока Микаэла сидела в кафе, девочка позаботилась о том, чтобы в больнице все было готово для какого-нибудь внезапного случая. И доктор Куин всегда могла быть спокойна за то, что промытые и стерилизованные инструменты окажутся на месте и в порядке.
Роберт, муж Грейс, прибежал сразу же, едва услышав крики жены. Тут же оказался и Салли, который в это время был в мастерской кузнеца. Он и помог отвезти Грейс в клинику доктора Майк.
Теперь раненая женщина лежала в приемной на носилках и тяжело дышала.
— Я ничего не вижу! — сдавленно стонала она. — Доктор Майк, я смогу снова видеть?
— Не беспокойтесь, — пыталась утешить ее Микаэла, — сейчас мы что-нибудь сделаем.
Она взяла лупу, которую ей протянула Колин, и осмотрела глаз пациентки.
— Роберт, — обратилась она к кузнецу, который поддерживал голову жены, — прошу вас, окажите мне одну услугу. Разыщите Дэвида.
Роберт поколебался. Но затем еще раз успокаивающе погладил Грейс по плечу и вышел за дверь больницы.
Микаэла бросила извиняющийся взгляд в сторону Салли, который держал пациентку за руку.
— Он специалист в области глазной медицины, — объяснила она.
Вместо ответа Салли вздохнул так, что было слышно. Микаэла накапала на салфетку немного хлороформа.
— Вдохните это, — велела она Грейс, которая от боли и ужаса металась из стороны в сторону. И уже через несколько секунд пациентка успокоилась.
Микаэла снова взяла в руки лупу.
— Один осколок повредил роговицу, — сказала она, и в этот момент дверь приемной распахнулась.
По напряженному выражению лица Салли доктор Куин догадалась, что в приемную вошел Дэвид.
— Микаэла, что случилось?
На лбу Дэвида выступили капельки пота. Должно быть, он спешил, как только мог. Вслед за ним вошел Роберт.
— Роберт, — повернулась доктор Майк к кузнецу, — прошу вас, подождите за дверью и заберите с собой Брайена, — добавила она, подталкивая к нему мальчика, который стоял у носилок рядом с сестрой и внимательно следил за всем происходящим.
Роберт опять поколебался, нервно комкая в руках свою кепку.
— Хорошо, доктор Майк, если вы так считаете, — сказал он скрепя сердце и увел за собой мальчика.
Как только кузнец вышел, Микаэла повернулась к Дэвиду.
— Спасибо, что ты так быстро явился на мой зов. Но дело обстоит гораздо хуже, чем я думала, когда просила привести тебя сюда. Взгляни сам! — И она сунула в руки Дэвида лупу и поднесла поближе лампу. — Один осколок глубоко засел в роговице. Я думаю, его не удастся просто так извлечь.
Дэвид отрицательно покачал головой, напряженно всматриваясь через лупу в поврежденный глаз.
