Лавочник смотрел на мальчика как парализованный.
— Давай же, Лорен, — подтолкнул его Джейк. — У нас нет другого выхода.
Но путь ему преградил священник Джонсон.
— Неужто вы и впрямь намереваетесь запереть детей одних?
— Но с ними Хорес, — ответил Джейк. — Или вы добиваетесь, чтобы вам перепало несколько лишних отпеваний?
— Нет, но… — начал священник.
Чернокожий кузнец Роберт взял Джейка за плечо и твердо посмотрел ему в глаза.
— Вы понимаете, что делаете?
— Мы можем тебе это объяснить еще раз, — предложил Хэнк и начал закатывать рукава.
— Прекратите! — Грейс встала между мужчинами. — Мы обеспечим детей всем необходимым, — решительно заявила она и с мольбой посмотрела на своего мужа Роберта. — Даст Бог, доктор Майк скоро вернется.
Мужчины быстренько принесли доски, чтобы заколотить окна и двери клиники. Лорен Брей стоял с мелом в руке и нерешительно поглядывал на все происходящее.
— Давай, Лорен, пиши на досках «Карантин»! — крикнул ему Джейк Сликер.
Лавочник со вздохом подошел к доске, уже приколоченной поперек окна. Помедлив минуту, он задумчиво вывел надпись своим декоративным почерком торговца.
— Мистер Брей! — Брайен открыл окно изнутри. — Но вы же не оставите нас здесь одних, ведь нет? — Рука его потянулась к руке лавочника.
Торговец отпрянул, будто его током ударило, чтобы только не соприкоснуться с мальчиком.
— Н…нет, Брайен, — заверил он. — Все будет хорошо, вот увидишь. Подожди только, когда вернется доктор Майк.
И он поспешно отошел подальше от окна.
После того как Мэтью рухнул в дверях, Колин вместе с Хоресом оттащили его и уложили на кушетку в приемной. И хотя Колин отчаянно промокала его лицо влажной губкой, жар его тела, казалось, повышался с каждым часом.
— Больше я не знаю, что делать. — Девочка нервно кусала губы, тогда как больной со стоном метался в жару. — Доктор Майк при высокой температуре дает хинин. Но я не знаю, можно ли давать его в этом случае. Ведь я же не врач. Я так боюсь! Ах, если бы доктор Майк могла вернуться к нам!
— Да, положение у нас аховое. Но ты очень хорошо делаешь свое дело, Колин, — подбодрил отчаявшуюся девочку Хорес.
Колин благодарно улыбнулась телеграфисту. Этот нескладный, долговязый молодой человек издавна был изгоем среди населения Колорадо-Спрингс — по всей видимости, оттого, что не отвечал тем представлениям о мужественности, какие бытовали на Диком Западе. Но если уж Колин пришлось оказаться в заточении с Брайеном и больным Мэтью, общество Хореса она решительно предпочла бы любому другому из всего взрослого мужского населения города.
— Ты сообразишь, как надо поступить, — продолжал он, утешая ее. — Если бы я мог хоть что-нибудь сделать! Если бы я сейчас был на почте, я бы телеграфировал во все концы света, призывая к нам на помощь.
— Но вы же не можете выйти отсюда. — Брайен, все еще стоявший у окна, обернулся. — Но я знаю один способ. Мы можем послать сообщение с собакой Салли, так же как это сделали мама и Салли. И тогда мама снова нам ответит.
— Это очень хорошая мысль.
Хорес тотчас принялся искать бумагу и карандаш. И уже очень скоро овчарка выпрыгнула из окна, крест-накрест заколоченного досками, и устремилась к своему хозяину.
— Будем надеяться, что она скоро вернется, — пробормотала Колин и снова принялась промокать губкой горящее лицо и залитую потом грудь Мэтью.
Вождь Черный Котел стоял рядом с шаманом Танцующее Облако, скрестив руки на груди, и смотрел на белую женщину-врача.
— Прошу вас, поверьте мне. Чтобы остановить болезнь, мало сжечь одеяла и одежду. Трупы тоже должны быть сожжены, — настойчиво говорила Микаэла.
Но Танцующее Облако отрицательно покачал головой.
— Тела должны быть сохранены, иначе они не попадут в царство духов. И шайоны отныне станут следовать только правилам шайонов, а не белого человека.
— Я понимаю, вы больше не хотите мне верить после того, как я своим советом накликала на вас эту беду, — ответила Микаэла, твердо глядя в глаза шаману. — Но я прошу вас, поверьте мне еще только один раз.
Громкий лай собаки прервал их разговор. Овчарка стремительными прыжками подбежала к своему хозяину.
— Волк! — воскликнул Салли и нагнулся к собаке. Он сразу обнаружил записку, развернул ее, прочел и молча передал Микаэле.
Микаэла быстро пробежала глазами несколько строк, и лицо ее потемнело. Она бессильно уронила руки.
Танцующее Облако взглянул на Салли вопросительным взглядом.
— Сын доктора Майк тоже заболел, — объяснил Салли своему краснокожему брату на его языке.
Вождь Черный Котел, который обычно говорил только через своего шамана, теперь напрямую обратился к Микаэле.
— Он хочет знать, отдала бы ты на сожжение тело собственного сына, — перевел его слова Салли.
Микаэла сглотнула. Слезы затуманили ее взор. И затем она подняла голову и посмотрела на вождя.
— Да, — с трудом ответила она.
Жар Мэтью, несмотря на все усилия Колин, не спадал и во второй половине дня, и всю ночь до следующего утра.
— Вот уже несколько часов он без памяти! — Девочка с трудом сдерживала слезы. — Если от мамы не будет никаких вестей, то… — Она не договорила.
Хорес, утешая, дотронулся до ее плеча.
— Нам нельзя терять надежду. К тому же в городе еще есть люди, которые нас не оставят.
Он взглянул на плетеную корзинку, в которой Грейс принесла для затворников поесть.
Брайен не отходил от окна. Он с нетерпением ждал, когда хоть что-нибудь произойдет; может, вернется собака, а еще лучше, если появится сама доктор Майк вместе с Салли.
— Вон Ингрид идет, — бросил он через плечо.
И действительно, белокурая девушка взволнованно спешила к клинике.
— Мэтью, Мэтью! — крикнула она что было сил.
— Назад! — Хэнк преградил ей дорогу. Он вместе с несколькими клиентами из своего салуна нес вахту, следя за тем, чтобы никто из изолированных не смог покинуть клинику. — Дом под карантином! — прикрикнул он на Ингрид. — Что тебе нужно?
— Моя сестра! — Ингрид несла на руках девочку лет восьми. Ребенок бессильно уронил голову на грудь старшей сестры, руки и ноги повисли и болтались как плети. — Моя сестра сильно заболела, — снова начала Ингрид. — У нее жар…
Но не успела она закончить фразу, как все, кто находился на улице, шарахнулись от нее в стороны. А Хэнк даже направил на девочку свой пистолет, чтобы удержать ее на дистанции.
— Пожалуйста, помогите мне! — взмолилась Ингрид, которая после смерти родителей одна заботилась о своих сестренках и братишках. Она протянула больного ребенка Хэнку. — Мне нужна ваша помощь. Прошу вас!
— Ах вам помочь! — взорвался Хэнк. — Ну погодите, я вам помогу! Это с вашего поганого лагеря тиф и пошел. Люди, за мной, истребим недуг на корню!
Собравшихся это известие словно громом поразило. Среди них поднялся ропот. Хэнк между тем
