Средняя американка

метался над капканом. Мы бросили жребий. Выпало мне. Я взял топор, вышел. Товарищи замерли за моей спиной. Медведь увидел меня, взревел еще страшнее, рванулся и убежал, хромая. В капкане остались клочья шерсти и когти.

Маргрет. Почему ты вспомнил об этом?

Костас. Свобода всегда дороже собственной шкуры.

Маргрет. Я не понимаю… Ты все-таки уезжаешь? Тебе показалось, что наш дом капкан?… Может быть, это так и есть…

Костас. Нет, нет, что ты! Я благодарен вашему дому. Шесть недель он был для меня тихой гаванью, о которой я мечтал много лет.

Маргрет. Не уезжай отсюда, Костас.

Костас. Здесь все счастливы и без меня. Люси молода и красива, пишет стихи, любит Дена – что ей до меня? У Роберта есть университет, музыка. У Стивена – женщины; кажется, ему ни до чего больше нет дела. А отец и без меня прекрасно наживет свой миллион.

Маргрет. Ты забыл еще об одном человеке.

Костас. Нет, что ты! Я не помню первой своей матери, но третьей не забуду никогда.

Маргрет. Я не хочу быть твоей матерью.

Костас с удивлением смотрит на Маргрет.

Останься, Костас… прошу тебя. С тобой из этого дома уйдет и вся моя жизнь – ведь я только недавно почувствовала, что живу.

Лицо Костаса светлеет.

Я бы не призналась, нет… Но ты уедешь… Я не хочу потерять тебя.

Костас. Я тоже. Разве ты не заметила? Нет, нет, это трудно было заметить. Я боялся подумать – ведь ты моя третья мать.

Маргрет. Не называй меня так, прошу.

Костас. Хорошо, Маргрет. (Берет ее за руки.)

Маргрет. Ты не уедешь? Ведь правда?

Костас. Я не смогу остаться.

Маргрет. Почему?

Костас (невесело улыбнувшись). Наша жизнь определяется звездами.

Маргрет (с обидой убирает руки). Ты смеешься надо мной?

Костас. Я?

Маргрет. Неужели ты не заметил, что я выбросила все гороскопы? Никто не заметил. Ни муж, ни дети… Никто. Мне не нужны никакие звезды.

Костас (подходит к Маргрет, целует ей руку). А мне нужна. Одна звезда. Ты.

Маргрет. Зачем же уезжать? Зачем?

Костас. Предположим, я здесь останусь. Буду жить в этом доме. Сделаю бизнес на сгоревшей картинной галерее. Разбогатею. А дальше? Мы все равно не сможем быть вместе, все-таки Уолтер мой отец. У тебя будет все – муж, дети, даже любовник. А у меня?

Маргрет. У тебя буду я.

Костас. Я не привык питаться крохами с чужого стола, даже если это отцовский стол.

Маргрет. Я отдам тебе все: и мечты, сны, честь, деньги.

Костас. Какие еще деньги? Откуда?

Маргрет. Часть всего, что здесь есть, принадлежит мне по закону.

Костас. Да, да… я не подумал… Мне не нужны твои деньги!

Маргрет. А моя жизнь?

Костас. Сначала надо отнять ее у Уолтера.

Маргрет. Я заплачу ему те сто долларов, за которые он купил ее.

Костас. Купил?

Маргрет. Ты ведь ничего не знаешь. Мой отец задохнулся в шахте. Мне тогда только исполнилось шестнадцать лет. А в семье были еще две сестры моложе меня и больная мать. Куда я только не нанималась, чтобы заработать на кусок хлеба. Уолтер Рос принял меня в бар посудомойкой. Потом перевел на более легкую работу – я стояла в баре за буфетной стойкой. Матери становилось все хуже, понадобились лекарства, а Уолтер платил мне какие-то несчастные центы. И однажды у меня мелькнула мысль… (Запнулась.)

Костас. Что за мысль?

Маргрет. Я решила взять деньги из кассы. Что мне еще оставалось делать?

Костас. Взять, разумеется. И не мучиться совестью.