добавил:
– Последние пятнадцать лет я ничего не ел, кроме той еды, которую получал в окошечке какого-нибудь придорожного ресторана или которую приносил официант.
Она взглянула на него через плечо.
– Как я понимаю, вы не слишком часто возвращались домой.
– Я никогда не жил в Аугсбурге, – пояснил он и быстро добавил: – Да и бабушка перебралась сюда только лет пять назад, когда ее танцевальный коллектив наконец заставил ее выйти на пенсию.
Эмили протянула Коулу бумажную тарелку и завернутые в салфетку пластиковые столовые приборы. Ему пришлось убрать руку с ее спины. Теплое покалывание, которое он ощущал, исчезло.
– Правда? А если послушать Иду, – сказала девушка весело, беря себе хрустящую куриную ножку, – складывается впечатление, что Аугсбург для нее – дорогое сердцу родовое гнездо.
Что касалось самого Коула, Аугсбург для него был не чем иным, как местом, которое долг перед семьей заставлял его посещать хотя бы раз в году. Но сказать так сейчас было бы стратегически неверно, раз он старался быть образцом вежливости. Вслед за Эмили он положил на свою тарелку куриную грудку и произнес:
– Сестра бабушки, моя двоюродная бабушка Имоджин, вышла замуж за здешнего жителя. Поскольку он не собирался переезжать к ней, Имоджин прожила здесь всю свою замужнюю жизнь. То есть довольно долго. Детей у них не было, и потому Имоджин завещала дом бабушке. Лично я, – продолжал он, – советовал бабушке продать этот дом или сдать его в аренду, чтобы получать доход, но она осталась глуха к моим словам. Вместо этого Ида продала свою нью-йоркскую квартиру и переехала сюда. Она говорит, что ей нравится, когда город можно видеть из конца в конец. А зачем ей это, я понятия не имею.
– А я знаю, – заявила его спутница, положив себе порцию картофельного салата. – Чем старше становятся люди, тем больше раздражают их большие города. Уменьшая свой мир, они делают жизнь, более предсказуемой и менее напряженной.
– Вы в каком-то смысле являетесь экспертом по пожилым людям? – спросил он.
Послеполуденное солнце мягко сверкнуло в ее светлых кудрях, когда она покачала головой.
– Не совсем, – призналась Эмили. – Все мои познания о пожилых людях основаны только на личном опыте. Моя бабушка переехала к нам, когда я была подростком. Ей стало тяжело водить машину в большом городе. Это слишком трудно для многих стариков.
– О да. Это слишком трудно и для меня. Не делает ли это меня стариком?
Девушка взглянула на него.
– Не сказала бы. – Она мягко засмеялась. – А где вы живете?
– В Канзас-Сити, – ответил Коул, решив поскорей закончить этот разговор.
Выяснить ее скрытые мотивы можно и позже. Ведь его основной план состоял в том, чтобы тесно общаться с ней.
– В городе Блю-Ридж, точнее, – продолжал он. – В двухкомнатной квартире с не особенно привлекательным видом.
– Воплощенная мечта.
Ясное дело, что только не для нее. Он пожал плечами.
– Так, скромное вложение в недвижимость. Я нахожусь там не слишком много, так что стоимость перепродажи – единственное, что для меня имеет значение.
– Ида упоминала о том, что вы много разъезжаете. Занимаетесь сбытом товаров?
– Я предприни…
Неожиданный порыв холодного ветра едва не вырвал тарелку с едой из его руки. Он успел подхватить ее и удивленно заморгал при виде того, как над библиотечным двором закружились в вихре бумажные салфетки, тарелки и стаканчики.
– Что за черт?
– Сухой ветер налетает здесь на четыре часа раньше. – Его спутница засмеялась. Она накрыла рукой шоколадное печенье, лежащее на ее тарелке. – Одно хорошо: он ненадолго.
Женщины бросились к столам, мужчины складывали стулья.
– Раньше чего? И что ненадолго?
Она повернула к нему голову с растрепавшимися на ветру светлыми кудрями и с удивлением взглянула на него.
– Ливень. Сухой ветер обычно предвещает ливень.
– Но… – Коул схватился за свою тарелку теперь уже двумя руками, а потом взглянул вверх. – Но на небе ни облачка.
– Посмотрите в ту сторону, откуда подул ветер.
С запада надвигалась черно-зеленая вспыхивающая масса.
– Судя по всему, пикник закончился.
– Не только хорош собой, но и наблюдателен.
Коул усмехнулся. Хорош собой? Он не понял, почему такая ее оценка тронула его. Можно подумать, будто он не слышал комплиментов всю свою жизнь. Но тем не менее…
Эмили наклонилась над столом, чтобы накрыть крышкой пластиковый контейнер с картофельным салатом.
– Советую вам поскорей наполнить свою тарелку, пока все не убрали, – сказала девушка.
Не успела она это произнести, как какая-то шустрая старушка схватила со стола морковный салат. Капустный салат через полсекунды так же быстро ухватила и унесла другая такая же шустрая и решительная старушка. В долю секунды исчезло и блюдо с печеньем. Какая-то седовласая дама захлопнула крышку большой жаровни, наполненной цыплятами, и отошла в сторонку, чтобы не мешать своему мужу снять тяжелую емкость со стола и отнести к машине, припаркованной у обочины. Для пожилого человека ее муж преодолел это расстояние довольно стремительно.
– Кажется, еды больше не осталось, – хмыкнула Эмили, выпрямляясь и пытаясь убрать волосы с глаз.
– Господи, как будто кто-то крикнул: «Облава!»
Эмили откинула голову и захохотала. Приятное тепло, которое Коул тут же почувствовал в своей груди, никуда не ушло, когда она отсмеялась.
– Вам, наверное, лучше бы отвезти Иду домой, пока дождь не добрался сюда, – сказала девушка, встряхивая скатерть.
– Она на верхней площадке крыльца, убирает стулья, – с облегчением проговорил он и, выбросив свою тарелку в мусорную корзину, спросил:
– Вам нужна моя помощь?
– Все уже в порядке, спасибо. – Эмили ела-жила скатерть и сдернула другую со следующего стола. – Впрочем, когда отвезете Иду домой, можете вернуться и помочь нам занести столы и стулья обратно на библиотечный склад.
– Хорошо. Я скоро вернусь.
– Буду на месте. – Девушка снова засмеялась, на этот раз более мягко, но его грудь наполнилась теплом нисколько не меньше. – Где-то здесь.
Коул кивнул, с трудом отвел взгляд от ее приподнятой ветром юбки и двинулся прочь. Он уже отошел на полдюжины шагов, когда она окликнула его:
– Коул!
Он обернулся и увидел, как она вынимает руку из кармана джинсовой юбки.
– Забыли, что пришли из дома пешком? – Прежде чем он успел что-то сказать, девушка бросила ему связку ключей. – Зеленый «рейндж-ровер» с северной стороны библиотеки. И не вздумайте испортить мое радио!
Усмехнувшись, он отдал честь в знак подчинения ее команде и пошел через лужайку.
– Бабушка! – позвал он, подойдя к крыльцу библиотеки. Он повертел ключами. – Как насчет того, чтобы тебя отвезли домой, пока не разразился шторм?
