загорелись.
– Искренне надеюсь, что нет, – покачала головой Дарси. – Ее сердце не выдержало бы этого. Думаю, что отец перевернулся в гробу, когда я впервые забралась сюда. Не такой родители представляли мою жизнь, совсем не такой...
– Чего же хотели они для тебя?
– Предполагалось, что я стану женой преуспевающего бизнесмена. Я должна была бы вести хозяйство, при необходимости встречаться с его деловыми партнерами, безропотно носить и воспитывать его детей. И никогда ничего не требовать... Ну, что еще? – Она пожала плечами. – Короче, стать покорной спутницей его жизни.
– Покорной? – усмехнулся Эйден. – Твои родители считали, что ты можешь быть покорной?
– Были времена, когда я была более робкой, – улыбнулась Дарси.
– Но потом ты научилась ходить и говорить, и все их надежды рухнули, да?
Улыбка медленно исчезла с лица Дарси.
– Потом отец умер, и возникла необходимость изменить свою жизнь. У меня был выбор – умереть от голода или научиться карманному воровству. Мне казалось, что в пятнадцать лет умирать слишком рано, поэтому я предпочла последнее. – Она поправила фитиль лампы. – Морин О'Шонесси, жена Мика, не устает повторять, что все в жизни происходит к лучшему. Возможно, она права. Мою мать с детства готовили стать женой, и она всю жизнь посвятила отцу. Когда его не стало, ее мир рухнул. Мама не знала, что делать с собой. Она не представляла, как это можно жить для себя. Это было так трудно для нее, что дважды у нас происходили «несчастные случаи», которые едва не лишили ее жизни. После второго ее рассудок не выдержал. Не знаю, захочет ли она еще раз наложить на себя руки, но лучше не давать ей шанса, – договорила девушка.
– Поэтому ты и не оставляешь ее одну, – заметил Эйден. Дарси кивнула.
– Но я отвлеклась от темы. Я хотела сказать, что если бы отец не умер, то я пошла бы по маминой дорожке. Если искать в моей нынешней жизни какие-то плюсы, то к ним, безусловно, относится то, что я в состоянии распознавать опасность и ее последствия, а потому стараюсь избегать их.
Эйден хотел было сказать, что далеко не все женщины так тяжело переживают вдовство, но ему пришло в голову, что этими словами он практически попросит Дарси пересмотреть свой взгляд на замужество. На самом деле существует не так уж много женщин, которые не мечтают обольстить и приручить мужчину. И если когда-нибудь выяснится, что он пытался уговорить женщину взглянуть на брак с оборотной стороны, ему подобные привяжут его к позорному столбу и прилюдно высекут. Потому Террел счел за лучшее сменить тему разговора.
– Сколько у Тимми тут всего интересного, – заметил Эйден, разглядывая мелкие предметы, которые ему пришлось сдвинуть в сторону, чтобы освободить себе место.
– Он напоминает крысу, которая все несет в дом.
– Похоже, ты не преувеличиваешь. – Эйдсн потянул из кучи старого барахла кусок пожелтевшей слоновой кости и вытащил сверкающий нож с костяной рукояткой. – Страшное оружие, тебе не кажется? – спросил он, поднимая нож. Дарси кивнула, и только сейчас его осенила одна идея: – А ты вообще-то вооружена, Дарси?
– У меня есть две помощницы. – Она помахала перед его лицом руками. – Видишь?
– М-да... Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – вымолвил он, шаря по куче в поисках ножен. – Ты носишь с собой какое-нибудь оружие?
– Мне всегда казалось, что мужчины, носящие с собой оружие, часто не раздумывая применяют его. И это, как ни печально, приводит их к беде. А если бы они сначала подумали, то трагедии во многих случаях можно было бы избежать. Короче говоря, вооруженные мужчины долго не живут, и многих из них ждет печальный конец.
Террел наконец нашел кожаный чехол и засунул в него нож.
– Ты пыталась сообщить мне таким изощренным способом, что сама оружия не носишь? – спросил он.
– Нет. – Дарси задрала правую штанину и вытащила что-то из ботинка. Повернувшись к свету, она продемонстрировала Эйдену крошечный ножичек с лезвием не больше двух дюймов в длину.
Более нелепого ножа он в жизни не видел.
– Ты что, собираешься кого-то до смерти заколоть этим?
– Должна тебе сказать, что он идеально подходит для моих нужд, – заявила Дарси.
– Что же у тебя за нужды, Дарси? Ты чистишь им яблоки?
– Разрезаю ремешки у кошельков, – равнодушно сообщила она. – К тому же я могу припугнуть кого-то им, если меня загонят в угол.
– Так почему же ты не припугнула им меня, когда я загнал тебя в угол в проулке?
– Честно? – Дарси усмехнулась. – Я даже не подумала об этом. Я вообще никогда не помню о нем. К тому же я не могу согласиться с тем, что ты загнал меня в угол.
– Вообще-то нет, потому что я прижал тебя к стене. Кстати, как твоя рука?
– Отлично, – вымолвила Дарси, сгибая и разгибая пальцы. – А твоя нога? Кажется, ты больше не хромаешь?
– Я хромал только для того, чтобы доставить тебе удовольствие и чтобы ты убедилась, что твой удар причинил мне боль.
Дарси картинно закатила глаза и уже хотела было съязвить в ответ, как вдруг что-то привлекло ее внимание и она посмотрела на выход из тоннеля.
– Тимми здесь. – Подождав несколько секунд, Дарси крикнула: – Все в порядке, Тимми! Это я, Дарси О'Киф, а со мной мой друг.
В темноте тоннеля показалась голова и узкие плечи в рубашке. Голова завертелась по сторонам – Тимми осматривался. Эйден не мог понять, сколько ему лет. Не молодой и не старый, а среднего, весьма неопределенного возраста. Черные глаза хозяина жилища пробежали по знакомой обстановке. Его ноздри задергались, когда он увидел Дарси и Эйдена, и Террелу вдруг пришло в голову, что он никогда в жизни не встречал человека, который так напоминал бы ему крысу.
– Если вы пришли сюда узнать что-то про Селию, – проговорил Тимми, забираясь в свою нору и резко усаживаясь на корточки, – то я скажу вам то же самое, что сказал Гамлету: я не видел никакого убийцы.
– Зато мы знаем, кто это, – заявила Дарси, вынимая из кармана сложенный листок и протягивая его Тимми. – Ты видел где-нибудь этого человека, Тимми?
– Не могу сказать, что видел, – ответил Тимми-Крыса, осматривая портрет Джулса с таким видом, с каким человек обычно смотрит на головку сыра. – Но в то же время не могу сказать, что не видел. Не знал, что мне надо высматривать его. – Его нос дернулся, когда он вернул Дарси рисунок. – Хотите, чтобы я разыскал его для вас? Кивнув, Дарси убрала листок назад в карман.
– Только ты должен быть очень осторожен, Тимми. Этот человек опасен.
Крыса погладил подбородок длинными тонкими пальцами.
– И сколько ты заплатишь мне за это, Дарс?
Она прислонилась плечом к стене барахла и устало улыбнулась:
– Что предлагал тебе Гамлет?
– Амнистию за прошлые преступления. – Крыса широко улыбнулся, обнажив четыре обломанных передних зуба и голые десны. – Только он точно не знает, что это за преступления, так что мне пришлось бы стучать на самого себя.
Дарси выразительно посмотрела на Эйдена, и тот сразу понял ее намек.
– Десяти долларов хватит? – спросил он.
Крыса повернулся к нему лицом, и его ноздри опять задергались.
– Вы кто?
– Мое имя – Эйден Террел. Человек, портрет которого показала вам Дарси, – мой брат. Я гоняюсь за ним уже полтора года. Селия – не первая его жертва, но мне бы хотелось, чтобы она стала последней.
Крыса оглядел его с головы до ног.
– Двадцать, – заявил он. – Причем только американскими монетами, а не бумажками.
– Хорошо, пусть будет двадцать, – согласился Террел. – Как только найдете его, пошлите мне весточку в...
– Во «Льва и скрипку», – договорил за него Тимми. Эйден нахмурился, но Крыса наградил его улыбкой.
– Да все уж слыхали, – проговорил он. – Для меня не новость, что вы сделали Дарс своей леди-пташкой.
Дарси возразила:
– Никакая я ему не леди-пташка!
Казалось, все тело Тимми изогнулось, его улыбка стала еще шире, а глаза загорелись.
– Веди себя как подобает, Дарс, и ты добьешься того, чтобы стать его левой рукой.
Эйден спросил себя, правильно ли понимает жаргонные словечки Тимми. Кажется, они рассуждали о его с Дарси отношениях, и было очевидно, что Дарси не нравится то, что говорит Крыса.
Едва улыбнувшись, девушка двинулась к выходу из тоннеля.
– Я не хочу быть ни его левой, ни правой рукой.
Дождавшись, пока она сунет в тоннель голову, Крыса спросил:
– Не много у тебя шансов все сделать, как полагается, да? Обернувшись, Дарси сказала:
– Найди убийцу, Тимми. Желательно до завтрашнего вечера. За каждый день промедления ты будешь терять пятерку.
Как только она исчезла в тоннеле, Эйден с Тимми переглянулись. Террел поднял нож, Крыса настороженно замер.
– Не беспокойтесь, – промолвил Эйден. – Хочу кое о чем поговорить с вами, Тимми. Не захотите расстаться с этим?
– Что дашь за это?
– А что вы хотите?
– Хорошая у тебя куртка. Она теплая?
– Очень, – кивнул Террел, понимая, куда клонит Крыса. – Мериносовая шерсть.
– Хочешь сговориться? – спросил Крыса, поглаживая подбородок. – Куртку на нож. Справедливо?
– Идет. – Сняв с себя куртку, Эйден протянул ее Крысе.
К его удивлению, Тимми не сразу надел ее. Бережно сложив куртку, он прижал ее к груди и стал ласково гладить. Это был первый его жест, показавшийся Эйдену человеческим. И, как ни странно, Крыса будто помолодел.
– Тимми! – Эйден дождался, пока глаза Крысы встретятся с его глазами. – Держись подальше от моего брата. Дарси права. Он порочен, и ему все равно, кого убивать. Не геройствуй. Как только найдешь его убежище, немедленно сообщи мне, где оно находится, а я уж сам возьмусь за
