Пари с дьяволом

и хорошо. – Накинув рубашку, Дарси вышла из спальни.

Патрик уже хотел было уйти, как вдруг дверь приоткрылась и Дарси выглянула в коридор.

– Давай сюда еду, Патрик, – сказала она с усмешкой. – Я умираю с голоду.

Патрик оторопело уставился на нее, а Дарси взяла у него тарелку и закрыла перед его носом дверь. Парень так некоторое время и стоял на месте, удивленно глядя на дверь ее квартиры. Забежав на кухню, Дарси прихватила две вилки и направилась к Эйдену.

Он сидел на краю кровати, одетый в одни лишь брюки. Опустившись перед ним на пол, Дарси вручила ему вилку.

– Надеюсь, миссис Мэлоун не обидится, если я не принесу ей сегодня свой ужин. Я ужасно хочу есть.

Дарси сняла с тарелки салфетку и восторженно ахнула: их взорам открылись угощения со свадебного стола. Два румяных мясных пирожка, картошка с луком и горохом в сливочном соусе, яйца со специями, пикули, несколько кучек разных салатов и большая, щедро намазанная маслом булочка.

– Боже мой, Эйден! – воскликнула Дарси. – И ты добровольно от всего этого отказался?

– Там мне это не показалось таким аппетитным, как сейчас.

Рассмеявшись, Дарси встала и забралась в кровать с тарелкой в руках. Откинувшись на спинку кровати, она поставила тарелку на смятые простыни.

– Налетай! – предложила она, взмахнув вилкой.

Едва Эйден повернулся к тарелке, как Дарси принялась поедать картошку в соусе.

Блаженство... Настоящее блаженство! Более вкусной еды Эйден в жизни не ел. Дарси уже почти отдала должное своей части угощения, как вдруг Террел засмеялся.

– Что тебя удивляет? – спросила она, слизывая с пальцев крошки пирожка.

– Ты. – Он лукаво улыбнулся. – Ты явно получаешь чувственное удовольствие от еды. Интересно, я даю тебе хотя бы часть такого удовольствия?

– Вдвое больше, – призналась Дарси. – А может, еще больше. Я забываю о еде, когда мы занимаемся любовью.

– Правда?

–  Правда, – заверила она его. – Хотя даже не знаю, как доказать это тебе. Думаю, ты должен просто поверить мне на слово. Хочешь половинку булочки?

– Ешь, дорогая. Тебе надо больше есть, а то ты слишком исхудала.

– Да и ты немного похудел, – заметила Дарси, взяв булочку.

– Алкоголь убивает аппетит, во всяком случае, некоторые его виды. А вот кое-какие виды голода не утолить вообще.

Дарси сразу поняла, о каком голоде говорил Эйден, и ей доставило удовольствие знать, что пусть маленькую власть, но она над ним имеет. Доев булочку, она отряхнула руки от крошек над тарелкой.

– Ну вот, я наелась, – объявила она. – А что касается иного аппетита... У меня есть хотя бы небольшой шанс уговорить тебя утолить часть этого аппетита со мной?

Улыбнувшись, Эйден переставил тарелку на ночной столик. Когда он повернулся к Дарси, его улыбка стала еще шире, а в глазах загорелось желание, потому что она принялась расстегивать пуговицы на рубашке. Но потом он заморгал, а его улыбка внезапно погасла.

– Дарси, – испуганно обратился он к ней, – ты не использовала губку!

Руки Дарси замерли на месте, а потом опустились на колени.

– Я ведь не ждала тебя, – промолвила она растерянно, – к тому же ты не дал мне времени. – Дарси лукаво улыбнулась. – Признаться, я вообще ни о каких губках не вспоминала.

– А ты не можешь быть беременна?

– Ты о таких делах знаешь больше меня. Как ты сам считаешь, могу или нет?

Эйден побледнел, жилка на его могучей шее запульсировала. Его взгляд стал каким-то затравленным.

–  Если ты обнаружишь, что это так... – с трудом подбирая слова, проговорил он, – я соглашусь с любым твоим решением, каким бы оно ни было.

– Решением? – повторила Дарси, сердце которой тоже тревожно забилось, когда она заметила, как сильно он встревожен.

– Где и когда избавиться от ребенка.

По ее спине поползли мурашки, ее руки похолодели.

– Избавиться?! – Дарси была в ужасе от этих слов, в ужасе от того, что Эйден мог предложить ей такое.

– Ты же говорила, что не хочешь обременять себя ребенком. Есть врачи... Я наведу справки, чтобы ты попала в руки к опытному доктору.

Она едва могла дышать, казалось, сердце бьется уже где-то в ее горле.

– А если я не захочу избавляться от ребенка? Склонив голову набок, Эйден с подозрением посмотрел на нее. Дарси почувствовала, как в ней закипает гнев.

– Тебе не о чем беспокоиться, – произнесла она, сжимая кулаки. – Я ничего от тебя не потребую и не посягну на твой банковский счет. И не воспользуюсь незаконнорожденным ребенком для того, чтобы испортить твою драгоценную репутацию, о которой ты мне все уши прожужжал. Ты можешь уходить не оборачиваясь. Я не побегу за тобой и не стану молить тебя признать ребенка. Ты мне не нужен, я сама в состоянии позаботиться о нас обоих.

Террел лишь недоуменно моргал, слушая ее гневную речь. А потом, приподняв брови, осторожно спросил:

– Ты вообще так относишься к материнству? Опасаясь, что, не сдержавшись, вцепится ему в физиономию, Дарси сунула руки под колени.

– Я вообще еще об этом не думала, – процедила она сквозь зубы, – потому что мне это было не нужно до того, как ты вошел в мою жизнь. Я говорю только обо мне, тебе и нашем ребенке. О том, что я рискую забеременеть, ложась с тобой в постель. Да, я просила тебя защитить меня, но я трезво смотрю на вещи, и мне известно, что иногда даже самые тщательные меры предосторожности не помогают. Если я все же забеременею, Эйден, то сохраню этого ребенка и буду любить его, считая его самым дорогим подарком от тебя – куда более дорогим, чем все платья и драгоценности, вместе взятые.

Теперь Террел выглядел удивленным, а потом на его лице появилось недоверчивое выражение.

– Ты могла бы сказать то же самое иными словами, Дарси, – тихо промолвил он. – Можно подумать, будто ты хочешь иметь от меня ребенка.

Дарси оторопела, ее сердце защемило, когда она поняла, что он имеет в виду, и в ней не осталось места для гнева.

– Так вот что сделала Вильгельмина, – прошептала она, не сомневаясь в правоте своих слов. – Она избавилась от твоего ребенка, не так ли?

Эйден с деланно равнодушным видом пожал плечами:

– Это было давно.

.Зато рана была настолько глубока, что так и не зажила с тех пор. Мало того, что отец всю жизнь отвергал Эйдена, так ему еще повстречалась бессердечная, невежественная эгоистка.

–  Эйден, – промолвила Дарси, – Вильгельмина – самая большая идиотка на всем белом свете.

– На самом деле она поступила правильно, – сказал Террел, все еще притворяясь равнодушным. – Сначала я хотел проявить благородство, но Вильгельмина понимала, что мы с ней не созданы для брака, а потому она спасла нас обоих от настоящей катастрофы.

Дарси едва не заплакала, видя, с каким усердием он старается показать ей, что вся эта история его никак не волнует.

Судорожно вздохнув, девушка чуть изменила направление разговора:

– А если бы я носила твоего ребенка, ты решился бы сделать мне предложение?

Он медленно кивнул:

– Я явно не учусь на своих ошибках.

Дарси не обратила внимания на двусмысленность этой фразы.

– И если бы я приняла его? Фыркнув, Террел бросил:

– Я бы подождал, пока ты придешь в чувство!

– А если бы этого не случилось? – настаивала она.

На короткое мгновение его лицо осветилось лучом надежды, который тут же погас, уступив место печальной решимости.

– Твоя жизнь превратилась бы в сущий ад, – вымолвил он. – Тебе пришлось бы жить с человеком, который не знает любви, но вынуждает постоянно носить его детей. Ты этого хочешь?

– Я хочу, чтобы ты больше доверял себе, Эйден.

– Я реалист, дорогая, – заявил он, выбираясь из постели. – И не могу обещать тебе то, чего дать не могу. Тебе следует вспомнить о своей практичности и принять мои слова на веру.

– Ты уходишь? – спросила Дарси.

– Не совсем, – ответил он, выходя из спальни. – Но все эти разговоры о детях и свадьбах навеяли на меня желание выпить. Возьму бутылку, а потом пороюсь в твоих сундуках, чтобы найти губки.

Дарси молча смотрела ему вслед, от всего сердца желая, чтобы он увидел самого себя с другой стороны – той, которая уже открылась ей. Он был хорошим и честным. Сильным, добрым, нежным и решительным. Но что самое главное, он знал, как надо любить ее. Наверняка можно как-то заставить его забыть о призраках и неудачах прошлого, дать ему понять, что его сердце и душа не только стоят любви, но могут и сами дать ее.

Хриплый вскрик из гостиной и звон стекла оторвали Дарси от ее размышлений. Через мгновение раздался такой тяжелый удар, что в окнах задрожали стекла. Дарси бросилась к двери.

– Эйден! – закричала она. – Эйден, с тобой все в порядке?

Вбежав в гостиную, Дарси остановилась, ища Террела глазами. И тут она его увидела: Эйден лежал на полу возле кухонного стола, а вокруг него в лунном свете блестели сотни осколков. В воздухе стоял тяжелый запах виски.

– Эйден! – закричала она, бросаясь к нему.

Внезапно ее голова дернулась от резкой боли, ноги неожиданно потеряли опору. Сзади к ней прижималось что-то горячее, а безумная боль распространилась от корней волос к животу. Дарси попыталась вырваться, но тут ее горла коснулось холодное острие ножа. От страха сердце готово было выскочить у нее из груди. Она почувствовала на щеке теплое дыхание. '

– Наконец-то мы встретились, Дарси О'Киф, – раздался у нее за спиной голос. – Позвольте мне против правил самому представиться вам. Я – Джулс Террел.

Глава 26

– Что вы сделали с Эйденом? –