Беседа на этом закончилась. Перед уходом Сирано снова отвел Марсо в сторону.
— Послушайте, мне сообщили, что Лусто намерен перейти к вам на службу. Он случайно не говорил вам об этом?
— Даже не намекал. Но если он придет к нам, мы его охотно примем.
Вернувшись в замок, Марсо застал там Роз. Рассматривая картины, развешанные на стенах библиотеки, она заразительно смеялась.
— Здесь целая портретная галерея предков!
Он показал ей соседние комнаты. Наконец они расположились в креслах в библиотеке.
— Я чувствую себя неловко среди всей этой роскоши, — сказал Марсо.
— Отчего же? Здесь лучше, чем в пещере, где ты принял меня в первый раз.
— Я боюсь тут совсем размякнуть. В этом замке для нас есть только один плюс — удобство связи и возможность быстрого отхода.
— Что же, по-моему, это очень важно.
— А все же лучше жить на открытом воздухе. Жизнь в замке не для меня.
— Ты иногда говоришь забавные вещи!
— Да, болтаю о пустяках, а нам надо поговорить с тобой серьезно. Сегодня днем я видел Сирано. Он предложил мне войти в штаб Ф.Ф.И.
— С чего вдруг такое предложение?
— Очевидно, Сирано рассчитывает, обратившись к военному, избежать тем самым разговора с коммунистом. Они стремятся захватить руководство Ф.Ф.И. в свои руки, а нам предоставить там второстепенные места. Ты должна сообщить об этом Гастону…
Они еще долго беседовали, а когда Роз собралась уходить, Марсо сказал:
— Знаешь, Роз, сегодня мы пригласили руководителей советского и испанского отрядов поужинать у нас; зовем их запросто, чтобы ближе познакомиться. Ты могла бы побыть с нами?
— А кто еще будет?
— Только Пайрен. Констана нет, поехал за зерном.
— С удовольствием бы осталась, но когда же я попаду домой?
— Можешь переночевать в замке, тут хватает комнат.
— Это невозможно, ночью в дом Дюшанов ко мне придет связная.
— В таком случае тебя кто-нибудь проводит. Хочешь, я сам тебя провожу? Пустяки, по проселочной дороге тут всего три километра.
— А как быть с велосипедом?
— Я пришлю тебе его утром с бойцом.
— Хорошо, остаюсь… но только не надолго.
— Договорились. Обратно я тебя провожу…
— Просто незабываемый вечер! — говорит восторженно Роз. На прощанье она от всего сердца расцеловала четырех гостей, и машина уже умчала их в ночную тьму. — Но не грозит ли им опасность на обратном пути?
— Нет. Ни малейшего риска, — отвечает Марсо. — Иначе я бы и не пригласил их сюда. Дорога вполне безопасна, по крайней мере на сегодня, а наши посты предупреждены о том, что они поедут.
— Какой весельчак этот Павел!
Павел — это советский офицер, бежавший из германского плена. Находясь слишком далеко от своей родины, у западной границы Германии, он бежал во Францию, так как был уверен, что ему удастся найти там партизан. В продолжение всего вечера он был душой общества. После десятого или, может быть, двенадцатого тоста Павел вызвался танцевать. Заметив развешанное на стенах рыцарское оружие, он и его товарищ выбрали себе по огромной шпаге и понеслись по залу в лихом танце. Бурный вихрь их пляски заставил содрогнуться всю портретную галерею предков… А испанцы! Надо было видеть ликующего Рамиреса, когда он вместе со своими товарищами запел:
Вечер начался краткой приветственной речью Марсо. Перед тем как ответить ему, Павел и командир испанцев извинились за свое плохое знание французского языка. Поданный затем ужин, в который мамаша Филипп вложила немало трудов и изобретательности, и несколько бутылок хорошего вина быстро превратили официальную встречу в настоящий праздник дружбы.
Марсо, поднявшись с бокалом в руке, напомнил, что близкое уже освобождение Франции стало возможным благодаря победам Советской армии, и предложил первый тост за Сталина. Павел подошел к нему, крепко обнял и, в свою очередь, провозгласил ответный тост за Мориса Тореза. После этого Пайрен, обращаясь к испанцам, поднял бокал в честь Пассионарии. Затем последовали тосты за французских женщин, за женщин всех стран, за победу, за счастливое будущее… Выпили в меру, не больше, чем полагалось; впрочем, Павел мог, казалось, выдержать и не такое испытание. Много смеялись, пели, танцевали, а в заключение вечера, незадолго до полуночи, спели, стоя, Интернационал.
— Да, незабываемый вечер, — повторяет Роз Франс. — Никогда бы не подумала, что советские товарищи такие экспансивные. А испанцы! Те совсем неистовые.
— Жаль, что нам не удалось пригласить еще товарищей из других иностранных групп, — говорит Марсо. — Представь себе, ведь в нашем секторе есть люди десяти различных национальностей, и все они сражаются вместе с нами за освобождение Франции!
Марсо и Роз идут сейчас по лесу, озаренные лунным светом, совсем одни среди уснувшей природы.
— Ты напрасно не взял с собой еще кого-нибудь, — говорит Роз.
— А ты мне не доверяешь? — шутит Марсо.
— Нет, не в этом дело. Но ты ведь обратно пойдешь один.
— Ну и что же? Чего мне бояться?
— Руководитель не имеет права рисковать собой и ходить без сопровождающего.
— Нас тут двое. Ты ведь тоже руководитель.
— Не шути. Я говорю серьезно. Всегда можно нарваться на кого-нибудь…
— Ну что ты, Роз! Кого тут можно встретить на этой проселочной дороге? Только крестьянина или кого-нибудь из наших. Да и то в такой час — едва ли. Врага? Немцы не рискнут здесь появиться маленькими группами, особенно ночью, а большие были бы замечены.
— Как знать? Это моя вина. Мне следовало подумать о мерах предосторожности.
— Не волнуйся. Сейчас я, как никогда, уверен в себе. И, кроме того, мне надо с тобой поговорить…
— Мне как-то страшно ночью…
— И даже со мной?
— Да нет, что ты!
— Тогда возьми меня под руку.
— Только перекинь, пожалуйста, свой автомат на другую сторону.
Они уже вышли на опушку леса и спускаются по отлогому скату.
— Еще семьсот-восемьсот метров, — говорит Марсо, — и мы будем у виноградника папаши Дюшана. Видишь, все твои страхи оказались напрасными.
Марсо кажется, что Роз немного крепче оперлась на его руку.
— А ты помнишь, Роз, как мы впервые встретились в маленькой столовой в доме Кадье? Знаешь, что я подумал тогда?
— Помню. Интересно, что?
— Я подумал: вот девушка не такая, как все.
