начинается другое?
Ганс произнес это так серьезно, что мне показалось, он начал трезветь.
— Но есть общепринятые нормы морали, — возразила я.
— Странно, что Лол цитировал о гибели Сатаны, — пробормотал Ганс. — Вот это мне странно!
— Почему? — удивилась я.
— С детства у нас в семье ежедневно читают вслух Библию, и я ее назубок выучил. Но я всегда думал, что добро не может существовать без зла, иначе как тогда определить, где оно. Ты представляешь мир, где напрочь отсутствует зло? Тогда движение остановится, а без движения нет жизни.
Я с изумлением на него смотрела. Столь серьезные рассуждения, и тем более в состоянии опьянения, меня удивили. Видимо, Ганс давно мучился этими вопросами, а алкоголь настолько его расслабил, что он решил поделиться своими мыслями.
— Чтобы найти ответы на подобные вопросы, — заметила я после паузы, — совсем не обязательно переходить на сторону зла.
— Дело не в этом, — ответил Ганс. — Я люблю Ренату и потому хочу стать таким же, как она.
— А мне кажется, что ты хочешь заодно избавиться раз и навсегда от своих комплексов.
— Возможно, — пробормотал он.
Я не выдержала, вскочила и начала в волнении ходить вдоль скамьи. Ганс следил за мной взглядом.
— Ты сам не понимаешь, на что идешь! — говорила я. — Не делай этого! Люби Ренату в образе человека! Вампиры в основной своей массе отвратительные, бессердечные, кровожадные монстры, раздираемые изнутри противоречиями намного страшнее твоих детских комплексов. Что ты об этом знаешь?!
Ганс вскочил. Я остановилась, глядя прямо ему в глаза.
— Я принял решение, Лада, — твердо заявил он. — И оно не изменится. Так что не трать попусту слова.
— Ясно.
Мы без приключений добрались до моей гостиницы. Ганс поблагодарил меня за чудесный вечер и галантно поцеловал руку.
— До завтра, — попрощался он. — Надеюсь, ты пойдешь с нами. Мне бы этого очень хотелось.
Я увидела, как задрожали его губы, а лицо стало испуганным, словно у маленького мальчишки, попавшего в темную комнату. Но это длилось всего лишь миг. Ганс выпрямился и улыбнулся. Я махнула ему рукой и ушла в гостиницу.
Приняв душ, я легла в кровать, но уснуть не могла. Я понимала, что все неправильно, так быть не должно, мне было до слез жаль Ганса. Я даже хотела поговорить с Ренатой, попытаться как-то повлиять на нее.
— Был бы здесь Грег! — в отчаянии сказала я. — Он бы точно сумел все разъяснить Гансу, он бы смог его отговорить, переубедить! Ну почему, почему у меня ничего не получилось?
Я встала, накинула махровый халатик и вышла на балкон. Ночь была прекрасна. Чернильное небо искрилось крохотными звездочками, теплый ветерок доносил запах травы и цветов. Я подставила ему разгоряченное лицо и закрыла глаза.
«Я сюда приехала, чтобы хоть что-то узнать о Рубиане Гарце, — подумала я. — Но все еще далека от своей цели. Если бы Грег был со мной! Я больше не в состоянии выносить его отсутствие!»
— Если бы Грег был со мной! — повторила я вслух и открыла глаза.
Из-за дерева, нависающего над моим балконом, показался тонкий серебряный серп луны. Его лучи пробились сквозь листву и упали на меня. Я невольно прищурилась от серебристого посверкивания, мне показалось, что сотни длинных тончайших игл полетели вниз. И вот на одной из этих лунных иголок я увидела Ли-лу. Она соскользнула по ней ко мне, словно по перилам, и уселась на каменную балюстраду балкона. Лила тщательно расправила пышный подол бледно-розового платья, приподняла сползшую на лоб атласную ленту и вздохнула, вскинув на меня прозрачные голубые глаза. Лунные лучи падали на ее кудряшки, и они казались серебряными.
— Лила! — бросилась я к ней. — Как там Грег? Я больше не могу оставаться в неведении!
— По-прежнему, — ответила она. — Завтра Лунный день.
— Я в курсе, — ответила я и поникла. — Рената пригласила меня на обряд, — сообщила я, хотя понимала, что Лила и без меня все знает.
— Хочешь пойти?
— Не знаю, — честно ответила я. — Если бы Грег был со мной!
— Твоя душа так пылает любовью, что даже мне тепло, — заметила Лила. — Я люблю игры, — не к месту, как мне показалось, добавила она.
— Это понятно, — улыбнулась я. — Ведь ты, по сути, ребенок.
— Тебе так кажется, — улыбнулась она в ответ. — Но я часто играю. Мне доставляет удовольствие придумывать что-то новое, а потом пытаться это осуществить.
Я слушала ее, не понимая, куда она клонит.
— Когда мне скучно, — продолжала она и, поймав мой изумленный взгляд, звонко рассмеялась, — да-да, Лада, вечная жизнь на самом деле такая скука! Так вот, когда мне становится особенно скучно, я создаю себе подружку.
— Кого?! — спросила я и тоже рассмеялась. Лила вдруг стала грустной. В ее голубых глазах задрожали точки зрачков. И вот они начали расти, стремительно увеличиваясь. Я словно упала в непроглядную черноту и оказалась в маленьком зеленом дворике. Посередине находилась детская песочница под деревянным грибком. Две девочки лепили из песка пирожки и о чем-то весело болтали. В одной из них я сразу узнала Лилу. Правда, она выглядела обычной девчонкой лет пяти, пухленькой, румяной, с золотистыми кудряшками. Ее подружка была примерно одного с ней возраста, черноволосая и кареглазая.
— Ленка, — говорила кареглазая девочка, — ты слепила кривой пирожок. Гости будут смеяться!
— Сейчас поправлю, — ответила та и начала постукивать пластиковой лопаточкой по песочной форме.
В этот момент я словно вынырнула обратно и увидела бледную воздушную Лилу. Она как будто смотрела в глубь себя не моргая.
— Значит, тебя раньше звали Лена? — тихо спросила я, но она не ответила.
И вдруг стала пальцем рисовать в воздухе. Я чуть отодвинулась и с изумлением увидела, как появились контуры фигуры маленькой девочки. Она становилась все более реальной, но… даже не знаю, как точнее сказать. Она походила на компьютерную копию. Я поняла, что Лила каким-то неведомым способом создала свою черноволосую подружку из прошлого. Та спокойно поздоровалась со мной, забралась на балюстраду балкона и уселась рядом с улыбающейся Лилой. Они начали болтать как ни в чем не бывало. Я смотрела, ничего не понимая. Минут через пять Лила подняла руку, коснулась правого виска девочки, и та мгновенно исчезла.
— Могу создать тебе такого Грега, — вдруг сообщила Лила.
Я вздрогнула от неожиданности.
— И что это… вернее, кто это будет? — осторожно спросила я.
— Грег, — невозмутимо ответила она. — Можешь считать, что это его двойник, его фантом, его сущность. В общем, слова сама подбирай, если тебе это так уж важно. Но помни, настоящий Грег сейчас в «Белом склепе», в глубоком сне.
— Я боюсь, — призналась я.
— Могу и не создавать, — ответила она. — Просто ты так страдаешь, так зовешь его, что я хочу тебе помочь. С фантомом ты даже могла бы отправиться завтра в Ледяную лилию, — добавила она. — Воспринимай это как что-то наподобие сильно продвинутой компьютерной игры, в которой герой вышел в твою реальность и существует параллельно с тобой.
— Но если… — Я замолчала, не зная, какие слова подобрать.
Однако Лила отлично меня поняла.
— На правом виске у него будет маленькая кнопочка с надписью Delete, — сообщила она. — В любой
