помады, выглядели они еще более похожими на ожившие трупы. Вампиры-женихи тоже использовали макияж, и эффект был аналогичный. Они оставались невыносимо притягательными и такими… ненастоящими. Меня невольно передернуло от этого зрелища, я сжалась от отвращения. Но ведь мы с Грегом были, по сути, столь же неестественной парой! К тому же день был мрачный. Горы тонули в сером тумане, неба не было видно. Я посмотрела на Ганса. Его лицо выглядело не лучшим образом, словно пасмурное низкое небо бросало на него серый отблеск.
— Пошли? — предложил Атанас.
И протянул мне согнутую в локте руку. Я передернулась, но оперлась на нее. Ганс повел Ренату. Мы медленно поднимались по узкой тропинке, почти скрытой высокими мрачными елями. Впереди и позади нас шли пары. Я подумала, что идти придется далеко, и пожалела, что надела туфли на каблуках. Атанас оставался молчалив и суров. Мне был неприятен холод его руки, но я терпела. Минут через пятнадцать пара, идущая впереди, исчезла из поля зрения, тропинка закончилась, впереди шел крутой спуск в пещеру с высоким полукруглым входом. Атанас уверенно повел нас туда.
Ледяная лилия оказалась огромным пространством внутри горы. Я заметила, что, как только очередная пара появлялась в арке входа, возле нее тут же возникали два флайка, мальчик и девочка. Мальчик был со стороны жениха, девочка — невесты. Я посмотрела на Ганса и Ренату. Возле них уже светились воздушными силуэтами Лила и Лол. На душе стало немного спокойнее.
В пещере я невольно подняла голову, не понимая, где здесь источник света, и увидела, что далеко вверху вершина горы словно раскололась на широкие неровные трещины, расходящиеся от центра и напоминающие лепестки огромной лилии. Расколотая вершина была покрыта слоем прозрачного льда.
«Так вот откуда название Ледяная лилия! И правда похоже».
— Скоро полдень, — сказал Атанас. — Все готовы?
Он вопросительно взглянул на сжавшегося Ганса.
— Мы — да, — ответила Рената.
Она была бледна, собранна и спокойна.
— А ты? — неожиданно спросил Атанас, повернувшись ко мне и больно сжав мой локоть.
— Я тут при чем? — нахмурилась я и отодвинулась. — Я лишь свидетель и ничего более.
— Может, ты захочешь последовать примеру Ганса, — заявил Атанас, — и наконец станешь полноправным членом нашей семьи. Я укушу тебя нежно, — добавил он и рассмеялся, широко раскрыв рот.
От вида его острых клыков Ганс побледнел, с трудом удержавшись на ногах и почти завалившись на Ренату. Она придержала его и что-то зашептала на ухо.
— Не собираюсь следовать ничьему примеру, — сухо ответила я.
— Это так… на всякий случай, — невозмутимо ответил Атанас и придвинулся к Гансу: — Ну что, дружочек, ты готов?
— Нет! — еле слышно пискнул тот и спрятался за Ренату.
Она смутилась. Ее глаза с тревогой смотрели то на Атанаса, то на меня.
— Может, мы пойдем домой? — предложила я и схватила трясущегося Ганса за руку, пытаясь вытащить его из-за Ренаты. — Где выход, знаем.
Я с силой притянула Ганса к себе, но он словно одеревенел. Атанас презрительно рассмеялся. Ганс затравленно на него глянул, выпрямился и попытался принять невозмутимый вид. Но это ему не удавалось, я слышала, как стучат его зубы.
— Пойдем отсюда, Ганс? — сделала я еще одну попытку. — Что нам здесь делать?
— Нет! — вдруг истерично вскрикнул он и резко выдернул руку из моих пальцев. — Если я сейчас струшу и убегу, то больше не смогу себя уважать. Лучше сразу покончить с собой, чтобы избежать позора от сознания собственной трусости. Как я буду жить?!
В Атанасе проснулось любопытство.
— Нормально будешь жить, — с уверенностью произнесла я. — Забудешь обо всем.
— Ты меня больше не любишь? — раздался слабый голос Ренаты.
Мы все посмотрели на нее. Мне показалось, что она испытывает сильнейшую боль. Ее лицо исказилось, глаза были неподвижны и расширены, алый рот искривился в страдальческой гримасе. Ганс перестал трястись и замер, не сводя с нее глаз.
— Ты больше меня не любишь? — повторила Рената.
— Снова эти любовные бредни! — гаркнул Атанас. — Надоело! Куда катится мир!
«Да помолчи ты!» — так и рвалось с моего языка, но я тихо ждала, что ответит Ганс. Мысль увести его отсюда и спасти от участи вампира казалась мне вполне осуществимой. Ганс все не отвечал и смотрел на притихшую Ренату не моргая. Я подумала, что он сейчас грохнется в обморок.
«Решай! — приказала я. — А то начнется церемония и будет поздно!»
Я краем глаза следила за огромными стрелками, которые медленно двигались на скале прямо напротив нас. До полудня оставалось буквально пять минут. Под часами было что-то типа возвышения, на которое сверху падали тусклые лучи света. К нему стягивались прибывающие пары.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Ганс. — И я не передумал.
Рената слабо улыбнулась. У Атанаса сверкнули глаза.
— Но я до смерти его боюсь, — еле слышно добавил Ганс и кивнул на расплывшегося в улыбке Атанаса. — Пусть это сделает кто-нибудь другой.
— Воля ваша, — не возразил Атанас и развел руками. И исчез, затерявшись в толпе. Я с облегчением вздохнула. Рядом с Атанасом я всегда чувствовала себя крайне неуютно.
В этот момент раздался трескучий звон, словно одна льдинка билась о другую. Наступил полдень. После двенадцатого удара в зале воцарилась полная тишина. Все повернулись к возвышению под часами. Там, словно из воздуха, возник величавый старец. Он был облачен в красную тогу до пола. Его седые длинные волосы сбегали серебристым водопадом поверх тоги. Он встал в поток света, лившийся сверху, и поднял руку. Присутствующие склонились. Старец что-то громко пророкотал. Раздались ответные возгласы, видимо приветствия.
— Это самый древний из существующих вампиров, — тихо пояснила Рената. — Говорят, что он видел Христа при его жизни на земле.
— Супер! — восхитился Ганс.
Я заметила, что он уже пришел в себя. Дальше все произошло очень быстро. Я настроилась на длительную мистическую церемонию, но старец произнес всего несколько фраз, из которых я не поняла ни слова, затем взмахнул обеими руками и что-то громко прорычал. Над толпой тут же взлетели флайки. Они были в воздушных белых одеяниях и парили над женихами и невестами сонмом ангелоподобных существ. Из их рук полетело множество белых крохотных перышек. Это послужило сигналом. Что тут началось! Вампиры стали кусать своих возлюбленных. Белые платья невест тут же покрылись кровавыми пятнами и разводами. Хрипы, стоны, крики заполнили Ледяную лилию. Многочисленное эхо усиливало звуки, у меня от страха мороз прошел по коже. Я видела ожившую картину преисподней: впивающиеся клыки, остекленевшие глаза, руки, на которых вырастали когти, кругом кровь. А сверху летели белые перышки, тут же окрашиваясь в алый цвет. От приторного запаха крови меня затошнило. Я проклинала себя за то, что согласилась пойти на эту жуткую церемонию.
Все еще не укушенный Ганс взвизгнул, заметив приближающегося Атанаса. Рената преградила ему дорогу и сказала, что сделает это сама. Атанас был словно не в себе. Однако Рената с силой оттолкнула его и повернулась к сжавшемуся в комок Гансу. Атанас раздул ноздри, наблюдая, как она склоняется над Гансом. Затем, словно в замедленной съемке, я увидела, как вампир поворачивается ко мне и его рот вновь распахивается. Я не стала дожидаться, когда он на меня бросится, и побежала к выходу. Но на пути находилось множество пар, которые ни на кого не обращали внимания. Я перескочила через лежащего без движения обескровленного юношу, обогнула сцепившуюся в объятиях пару, попыталась миновать еще одну, но невеста, лежащая на руках крупного высокого вампира, билась в судорогах, и мне было довольно трудно их обойти. Я беспомощно оглянулась — Атанас шел по моему следу. Я видела его рот и горящие глаза. Более подходящий для него случай сделать меня вампиршей и представить трудно.
«Господи, помоги! — метались мысли. — Только бы уйти отсюда! Зачем, зачем я в это ввязалась?!»
