генератор и открыть подачу газа в объём станции (холодное вскрытие магистральной трубы подготовлено, воспламенения газа при этом произойти не должно) – и, наконец, через какое-то время произвести подрыв двигателей ракет. Если Спам всё сделал правильно – а до сих пор он на моей памяти не лажался, – то по стволу шахты лифта, как по орудийному стволу, в помещение станции ворвётся несколько тысяч кубов раскалённых газов, подпёртых столбом воды под давлением восемьсот килограммов на квадратный сантиметр; понятно, что когда вода достигнет станции, давление упадёт, но не сравняется с внешним – за счёт довольно большой инерции потока; если я посчитал как надо, то даже без ракетного пламени, за счёт одного только сжатия, газ, заполнивший помещения станции, воспламенится – как в дизеле. А за счёт подпора воды снаружи станции стены удержат взрывную волну лишних две-три секунды, обратив её внутрь объёма; несколько серьёзных взрывпакетов помогут разрушить внутренние перегородки и раздробить трупы…)
– Может, командир, мы тебя просто назначим последним? – предложил Пай. – А то я, например, боюсь, что могу и перепутать…
– Он просто не все буквы знает, – сказал Спам.
– Нет, – сказал я. – Если играем, то все. Давайте сюда номера…
На стене висела полочка, на полке стоял цветок в красивом горшке. Лиса вынула из горшка другой горшочек, поменьше – в нём-то и рос цветок, вся эта система имела какое-то название, я забыл, а спрашивать Лису не хотелось (кашпо это называется, кашпо, если кто не понял…) – и в это самое кашпо мы сложили наши личные жетоны.
Я сунул руку в банку… 96.
Номер первый – Гудвин.
Номер второй – Скиф.
Номер третий – Пай.
Номер четвёртый – Лиса.
Номер пятый – Люба.
Номер седьмой – Фест.
Номер восьмой – Спам.
Номер шестой – док, но он в лотерее не участвует…
Жетоны абсолютно одинаковы, номера под пластиком. Но с обратной стороны нанесён штрих-код. На пластик. Горячим способом. Поэтому – чуть-чуть рельефный…
Когда я складывал жетоны в банку, то прошёлся подушечкой пальца по штрих-кодам. С этого момента я знал, где чей жетон.
(Да, раньше так не умел. Теперь научился. Наверное, я научился ещё многому другому…)
– Ну, не тяни же, командир, – сказал Фест. – В смысле – тяни.
Я вытянул.
– Первая пара – Фестиваль и Гудвин! – голосом спортивного комментатора раскатил я известие. – Весовая категория смешанная, выбор оружия произвольный…
Не мог я его отдать другому. «Встретишь Джавдета – не убивай его, он мой…»
– Без меня главный – Скиф.
И встал.
– Лиса, помоги…
Она расстегнула мне неудобные застёжки броника. Я стряхнул тяжесть на спинку стула, с хрустом потянул назад плечи.
– …И попаду в конце посылки. Начнём, однако ж.
Фест тоже разоблачился, попрыгал.
– Начнём…
97.
Потом он сказал:
– Подожди. Десять минут. А? Ребята, десять минут?
– Если ты чувствуешь появление в себе особой нечеловеческой хитрости, – сказала Лиса, – то, может быть, мы тебя просто пристрелим?
– Нет-нет. Никакой хитрости. Никакой особой хитрости. Лиса, хочешь, я покаюсь? Я побоялся идти воевать с крысами и остался тут, я струсил, Лиса. Но это уже прошло. Нет, это другое. Спам, Спам, ты мне поможешь?
– Тебе уже ничто не поможет, гуталин.
– Спам, ну ведь ты же киргиз?
– На четверть.
– Да всё равно. Четверть, треть… Я хочу принять ислам.
– Чего?!!
– Хочу принять ислам. Расскажи мне, что надо делать. Я читал Коран. Я там со всем согласен. Я хочу стать мусульманином, вот-те крест!.. Прими меня, а?
