Она скривила губы, увидев, что мать вырядилась в узкую юбку, шелковую блузку и туфли на каблуках. И даже подкрасила губы, хотя вроде они собирались на обычный обед. Ангелина Васильевна тоже состроила недовольную гримасу, увидев, что дочь все в тех же шортах и топике, но промолчала.
Они быстро вышли из номера и направились в столовую, которая располагалась неподалеку в небольшом, но помпезном здании, построенном еще в 50-е годы. Сбоку здания Вика с изумлением заметила что-то типа ротонды с большими белыми колоннами и розовой остроконечной крышей. Когда они вошли в здание столовой, то сразу очутились в прямоугольном зале, сбоку которого находился бар, а по центру стоял бильярдный стол.
— Нам сюда, — сказала Ангелина Васильевна и уверенно свернула в боковой коридорчик.
Они вошли в еще один зал, раза в два больше первого. Вдоль стены с узкими высокими окнами, завешенными белоснежным тюлем, стояли столики с приборами и хлебницами. Скатерти на них были такими же белоснежными, как и тюль. Столовая, на удивление, была пуста. Ангелина Васильевна остановилась в недоумении и мельком глянула на свои часики.
В этот момент откуда-то из-за угла вынырнула невысокая округлая женщина.
— Здравствуйте, Ангелина Васильевна! — радостно затараторила она. — Давненько вы у нас не были! Как здоровьице Алексея Георгиевича?
— Елена Михайловна! — не менее радостно воскликнула Ангелина Васильевна, всплеснув руками. — Вы все еще здесь работаете? Вика! — повернулась она к дочери. — Нам необычайно повезло! Елена Михайловна — отличный повар!
— Ну что вы такое говорите! — непритворно смутилась Елена Михайловна.
Она подошла к крайнему столу и машинально поправила хлебницу.
— Это ваш столик. Он будет у вас постоянным, — сказала она, улыбаясь. — А это ваша дочка?
— Да, Виктория.
— Взрослая барышня. Вы присаживайтесь. Сейчас все соберутся.
Елена Михайловна отчего-то вновь сильно засмущалась и быстро ушла из зала. Вика уселась за стол и прикрыла голые колени краем скатерти. Все это начинало ее раздражать. Она чувствовала себя неуютно в коротких шортах и этом микроскопическом топике. Тут появилась Елена Михайловна. Она несла поднос к их столу. Расставив перед ними тарелки, она пожелала приятного аппетита и отправилась за следующими порциями.
В этот момент в столовую начали заходить остальные обитатели пансионата. Вика сидела лицом к двери и, поедая необыкновенно вкусный салат, успевала односложно отвечать матери и наблюдать за входящими. Публика была в основном заводская и, по определению Вики, маминого возраста, то есть престарелая. Почти все были знакомы с Ангелиной Васильевной и, заходя, радостно удивлялись ее присутствию и улыбались практически одинаковыми улыбками. Вика обратила внимание, что дамы для похода в столовую принарядились, подкрасились и некоторые даже надели украшения. Мужчин было намного меньше, и вели они себя проще. Почти все они были одеты в футболки и штаны от спортивных костюмов. Из молодежи оказались только мамочки с маленькими детьми, и Вика сильно приуныла.
«Да я тут с таким контингентом со скуки сдохну! — подумала она, доедая очень вкусные блинчики с мясом. — Да еще и поправлюсь. Кормежка тут и правда обалденная».
Вика украдкой расстегнула верхнюю пуговку на шортах. Потом налила в стакан минеральной воды.
— Мам, а можно яблоки с собой взять? — спросила она, отдуваясь. — А то в меня больше ничего не влезет.
— Можно. Я тоже больше не могу. Если ты закончила, то пошли.
Вика вылезла из-за стола, даже не застегнув пуговицы на шортах, и поплелась вслед за матерью. Зайдя в номер, они обе упали на кровати.
— Здесь что, всегда так кормят? — поинтересовалась Вика.
— Пять лет назад было то же самое. Мы с папой оба тогда поправились.
— Только этого мне не хватало! — проворчала Вика и села.
— Уж кто бы говорил! Ты просто гремишь костями! — ответила ей Ангелина Васильевна и тоже села. — Это я с лишним весом замучилась. — Она расстегнула юбку. — Знаешь, дочка, в сон так и клонит. Но поддаваться нельзя! Мы тогда с папой… — начала она.
Но тут же замолчала, улыбнувшись как-то загадочно. Вика глянула на нее с удивлением. Ангелина Васильевна встала.
— Вот что, Викуля, может, не будем тут рассиживаться и пойдем, обследуем территорию?
— Это мысль! — обрадованно воскликнула Вика и соскочила с кровати.
— Подожди, надену что-нибудь более удобное. Все-таки я на отдыхе.
Ангелина Васильевна раскрыла шкаф и вытащила хлопчатобумажные бриджи и старую футболку, в которых обычно ходила в деревне. Одевшись, она задумчиво оглядела себя в большом зеркале.
— Как ты думаешь, Викуля… — нерешительно начала она.
— Тут и думать нечего! — оборвала ее Вика. — То, что надо! Ну, пошли скорее. А то я прямо чувствую, как блинчики уже начинают на бока откладываться.
— Да? Можно так? Ты считаешь? — явно обрадовалась Ангелина Васильевна, по-прежнему глядя на свое отражение.
— Можно! — закричала Вика и потянула ее за руку к двери.
Ей почему-то было смешно наблюдать за матерью, и настроение ее поднялось.
— Но я же невозможно толстая! — с ужасом сказала Ангелина Васильевна, поворачиваясь к зеркалу боком.
— А ты будто не знала? — засмеялась Вика. — Вот и пошли жиры сгонять.
Они вышли из номера, прошли по длинному коридору и оказались на застекленной веранде. Но тут Ангелина Васильевна резко затормозила и испуганно прошептала:
— Боже мой!
Вика проследила за ее взглядом и увидела, что по дорожкам между корпусами прогуливаются отдыхающие, все в тех же нарядах и украшениях.
— Мам! Да, наплюй ты на все! Не в номере же из-за них сидеть! Смотри, погода какая!
Вике почему-то становилось все смешнее. Она потянула мать к выходу на крыльцо.
— Пойми, дочь, — упиралась Ангелина Васильевна, — мы с отцом занимаем определенное положение на заводе. Я всегда должна выглядеть соответственно статусу.
— Ты давно отстала от жизни, — сказала Вика. — У нас уже целую вечность свобода от предрассудков.
— В смысле? — удивилась Ангелина Васильевна, останавливаясь и нервно одергивая футболку на выпирающем животе.
— В самом прямом. Сейчас век пофигистов, — злорадно сказала Вика и выбежала на улицу.
Ангелина Васильевна двинулась следом. Они быстро пошли по дорожке, вымученно улыбаясь и односложно отвечая на вопросы обрадованных их появлению отдыхающих. Обе, не сговариваясь, отправились почему-то к выходу из пансионата. Удивленный охранник открыл им калитку, и они выскочили на дорогу, одновременно громко расхохотавшись.
— Боже мой, Виктория! В какое идиотское положение ты меня поставила этим неоправданным бегством! Но какой деловой вид у нас был! Прямо опаздываем на международные переговоры, — сквозь смех сказала Ангелина Васильевна.
— Ага! — подхватила Вика. — Особенно в таких бриджах и футболке, как на тебе.
Они, не останавливаясь, шли по дороге.
— Мам, а мы вообще куда? — спохватилась Вика.
— Пройдемся до Марьина, — ответила Ангелина Васильевна, продолжая улыбаться. — Тут недалеко.
— А зачем? — не отставала Вика.
— В магазинчик за пивом, — невозмутимо ответила Ангелина Васильевна.
— За чем?! — изумилась Вика и даже замедлила шаг.
— Хорошо, за семечками, — не задумываясь, поправилась Ангелина Васильевна.
