— Ты просто не знаешь, что такое музыкант! — продолжил он. — А вся их семейка принадлежит именно к этому виду искусства. Моя бывшая жена — камерная певица, ее мать виолончелистка, отец — флейтист. Представила? И бабушка Насти, и дед всегда злоупотребляли алкоголем, да и сейчас втихую напиваются на пару, закрывшись в квартире. А наследственность — страшная штука!
— Ой, а сам-то! — усмехнулась Мила и отстранилась от него. — Давно ли ты бросил злоупотреблять? Год назад, когда мы только познакомились, ты, по-моему, тоже любил и курнуть, и выпить. Скажешь, нет?
— Любил, — спокойно ответил Арсений. — Да вот враз разлюбил!
— Надолго ли? — ехидно заметила Мила. — И ты ведь творческая личность! А вам допинги необходимы!
— Так ты у меня вместо допинга! — расхохотался Арсений. — Знаешь, мне проще на самом деле, — после паузы сказал он. — Я могу видеть этот мир через объектив, и так он намного привлекательнее лично для меня.
— Но твои новые друзья и так привлекательны, — сказала Настя и начала забираться в машину.
— Заметила? — сразу оживился Арсений. Особенно парень хорош! У меня прямо творческий зуд, когда я вижу его лицо.
Он сел за руль и начал разогревать мотор.
— А ты не спишь? — улыбнулась Мила, устраиваясь рядом с Кириллом. — А вот подслушивать нехорошо!
— Извини, — ответил он. — Но вы возле открытой дверцы разговаривали. Что же мне, уши затыкать?
— Так у тебя же плеер! Вот и заткнул бы! — усмехнулась Мила. — Ты чего не спишь-то?
— Не знаю, — улыбнулся Кирилл. — Интересно мне все.
Он выпрямился и повернулся к ней.
— Ты, смотрю, привыкла к такой насыщенной жизни. А я ведь живу в маленьком городке. И что там у нас интересного? Все приключения происходят только в виртуальном мире компьютерных игр. Да тебе этого не понять! Я сейчас словно из реала попал в виртуал, который вдруг стал реалом для меня. Не могу это толком объяснить, но адреналин таки прет.
— Парень прав, — заметил Арсений и тронул машину с места. — И сегодня я тебе обещаю море адреналина. Поэтому сейчас лучше последовать примеру девчонок и поспать.
— Постараюсь, — улыбнулся он. — А можно сказку на ночь дочитать?
— Ты про эльфа? Понравилось? — обрадовалась Мила и включила коммуникатор. — А еще говорят, подростки книг не читают! Смотря какие! Да, Кирилл?
— Просто интересно, что там было дальше, — немного смущенно ответил он.
— Эльф поведал бедной девушке о смерти ее любимого, — сказала Мила. — И она ночью нашла его могилу, вырыла голову и унесла ее к себе. Дома она положила голову в большой горшок, засыпала землей и посадила жасминовую веточку. И плакала каждый день над ней. Веточка выросла и зацвела. А девушка как-то уснула над ней и больше не проснулась никогда. А злой брат взял горшок с цветущим жасмином и поставил его возле своей кровати.
— Жуть какая! — заметил Арсений, повернул голову и глянул на Кирилла.
Тот слушал внимательно, его распахнутые глаза, не отрываясь смотрели на Милу.
— Чем не эмо-сказка? — пробормотал Арсений и начал смотреть на дорогу.
— А дальше? — спросил Кирилл.
— Вот тут дальше, — ответила она.
Он кивнул и начал читать текст, появившийся на дисплее.
«Крошка эльф последовал за ним и стал летать от одного колокольчика к другому: в каждом жил маленький дух, и эльф рассказал им всем об убитом молодом человеке, о злом брате и о бедной сестре.
— Знаем! Знаем! Ведь мы выросли из глаз и из губ убитого! — ответили духи цветов и при этом как-то странно покачали головками.
Ночью, когда брат спал близ благоухающего жасминового куста, каждый колокольчик раскрылся, и оттуда вылетел невидимый, но вооруженный ядовитым копьем дух цветка. Все они подлетели к уху спящего и стали нашептывать ему страшные сны, потом сели на его губы и вонзили ему в язык свои ядовитые копья.
Утром окно в спальне вдруг распахнулось, и влетели эльф и царица пчел со своим роем; они явились убить злого брата.
Но он уже умер. Вокруг постели толпились люди и говорили, что его убил сильный запах цветов.
Тогда эльф понял, что это была месть цветов, и рассказал об этом царице пчел.
Кто-то из присутствующих хотел унести куст в другую комнату, но пчела ужалила его в руку, он уронил цветочный горшок, и тот разбился вдребезги.
Тут все увидели череп убитого и поняли, кто был убийца.
А царица пчел полетела по свету и жужжала о мести цветов, об эльфе и о том, что даже за самым крошечным лепестком скрывается кто-то, кто может рассказать о преступлении и наказать преступника».
Закончив чтение, Кирилл откинулся на спинку сиденья, положил руку на плечо спящей на его коленях Марики и закрыл глаза.
«Даже за самым крошечным лепестком скрывается кто-то, кто может рассказать о преступлении и наказать преступника», — повторял он про себя заключительные слова сказки.
Сам не зная почему, он думал об Ирочке и с трудом сдерживал слезы. В голове не укладывалось, что она мертва. Он пытался анализировать, но информации было явно недостаточно, чтобы понять, почему она перерезала вены практически с ним в одно время.
«Неужели это дело рук Дарка? Не может же это быть простым совпадением? — мелькнула устрашающая мысль, и он невольно вздрогнул. — Но как я могу узнать это наверняка?»
— Зачем ты парнишку расстроила? — услышал он тихий голос Арсения.
Кирилл почувствовал, как слезы побежали по щекам, и тут же вытер их, но глаз не открыл.
— Но ведь он же эмо-бой, — ответила Мила. Ему положено плакать над такими красивыми и грустными историями.
Почувствовав, что джип тормозит, Кирилл открыл глаза. И тут же прищурился от вспышки.
— Что вы делаете? — недовольно спросил он.
— У тебя сейчас такое лицо! — сказал Арсений. — Такое печальное! Не закрывай глаза челкой, — попросил он, продолжая фотографировать. — Искренние эмоции в наш прагматичный век не имеют цены. А ты выглядишь сейчас бесподобно! Кто бы мог подумать, что благодаря этой сказке я получу такие офигенные кадры!
— Бездушный он человек, — заметила Мила, поворачиваясь к застывшему Кириллу. — Не обращай внимания! для него главное — поймать момент. И твои искренние слезы для него все равно, что для меня желанный, но такой недоступный шоколад.
— Ха! — сказал Арсений, опуская фотоаппарат. — Ассоциация настоящей блондинки! Спите уже!
Он отвернулся. Машина тронулась с места, и Кирилл закрыл глаза. Он так крепко заснул, что не заметил, как они оказались в Питере. Было около пяти утра. Арсений разбудил их. Они, плохо соображая, двинулись за Настей, а он поехал отвозить Милу. Как выяснилось, она была из Питера. Когда они поднялись в квартиру Арсения, то, не раздеваясь, упали на разобранный диван в гостиной и снова уснули. Их разбудила Настя в девять утра. Она выглядела хмурой и бледной.
— Хорош спать! — громко сказала она, поднимая тяжелые малиновые портьеры. — Папанька уже был, но снова ушел, а мне велел вас поднять и накормить. Он заедет за нами через час, так что должны быть готовы. Вам ясно? — закричала она, наклоняясь к ним.
— Ага, — пробормотала Марика, с трудом разлепляя глаза и щурясь от яркого солнечного света, заливающего комнату.
— И нечего так орать, — заметил Кирилл и сел на диване.
