что времени – в обрез. В последующие три дня этот ритуал почти не менялся. Каждый вечер, перед тем как сесть в поезд на Паддингтонском вокзале, Лейкон заносил свои бумаги, и каждую ночь миссис Поуп Грэм украдкой докладывала Мэнделу, что снова заходил этот долговязый с кислой физиономией, тот самый, который тогда так презрительно смерил взглядом Нормана. Каждое утро, после трех часов сна и омерзительного завтрака, состоящего из недожаренной сосиски и пережаренных помидоров – другого меню здесь не знали, – Смайли ждал, пока придет Лейкон, а затем с облегчением выскальзывал в холод зимнего дня и растворялся среди себе подобных.
Эти ночи, проведенные в одиночестве на верхнем этаже отеля, запомнились Джорджу очень необычными. Когда он потом вспоминал о них, хотя дни были почти так же загружены, а внешне даже более богаты событиями, ночи представлялись ему долгим путешествием, совершенным в один сплошной длинный промежуток времени.
«Так вы сделаете это? – без тени смущения пропел тогда Лейкон в саду. – Копайте в любом направлении». По мере того как Смайли снова и снова прослеживал каждый поворот в своем прошлом, становилось ясно, что не имеет значения, вперед копать или назад – это было одно и то же путешествие и конечная цель его лежала где-то впереди. В этой комнате не было ни одного предмета среди всего этого гостиничного барахла, который отделял бы его от комнат в его прошлом. Он будто снова был на верхнем этаже Цирка в своем собственном невзрачном кабинете с гравюрами Оксфорда, точно таком же, который он покинул год назад. За дверью располагалась приемная с низким потолком, в которой седовласые секретарши Хозяина – его «мамочки» – тихо печатали на машинках и отвечали на телефонные звонки; и сейчас здесь, в отеле, неизвестный дух в конце коридора днем и ночью без устали постукивал по клавишам. В дальнем конце приемной – в мире миссис Поуп Грэм ему соответствовала ванная комната с предупреждением не пользоваться сю – была дверь без таблички, ведущая в святилище Хозяина: что-то вроде коридора, где по бокам стояли древние стальные шкафы со старыми красными книгами, со сладковатым запахом пыли и жасминного чая. За столом Хозяин собственной персоной, к тому времени уже только оболочка человека, с реденькой седой челкой и улыбкой, приветливой, как у мертвеца. Смайли так глубоко погрузился в эти воспоминания, что, когда зазвонил телефон – за пользование им взималась дополнительная плата наличными, – ему потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, где он находится. Другие звуки сбивали его с толку в не меньшей степени: хлопанье крыльев голубей на парапете, поскрипывание телевизионной антенны на ветру, стремительное журчание воды в водосточном желобе во время дождя. Эти звуки также относились к его прошлому: в Кембриджском здании Цирка их тоже можно было услышать только на верхнем этаже. Его ухо выделяло их, без сомнения, именно по тон причине, что на фоне этой незамысловатой мелодии протекало его прошлое. Однажды ранним утром, услышав шаги в коридоре возле своей комнаты, Смайли даже направился к двери спальни, чтобы впустить ночного шифровальщика Цирка. В этот момент он был всецело поглощен фотографиями Гиллема, пытаясь на основе этой скудной информации составить представление о процедуре обработки поступившей из Гонконга телеграммы в условиях латерализма. Но вместо шифровальщика он обнаружил босого Нормана в пижаме. По полу было разбросано конфетти, и у двери напротив стояли две пары туфель, мужские и девичьи, хотя никто в «Айли», особенно Норман, не собирался их чистить.
– Прекрати вынюхивать и ступай спать, – сказал Смайли. И когда Норман уставился на него, прикрикнул:
– Да поди ты отсюда, понял или нет! – и чуть не добавил, вовремя остановившись: «Ты, грязный сопляк».
'Операция «Черная магия» – гласил заголовок первого тома, который Лейкон принес ему в первый вечер. «Правила распространения специальной продукции». Остальная часть обложки была заклеена бумажками с предупреждениями и инструкциями по обращению, одна из них довольно забавным образом предписывала случайно нашедшему «вернуть папку НЕ ЧИТАЯ» начальнику отдела регистрации в секретариате кабинета министров. 'Операция «Черная магия» – значилось в заголовке второго тома. «Дополнительные сметы, представленные Министерству финансов, особые услуги в Лондоне, особые финансовые договора, премиальные и т.д.» «Источник Мерлин» – было написано на третьей папке, связанной с первым томом розовой ленточкой. «Отзывы заказчиков, рентабельность, дальнейшее использование. См. также: Секретное приложение». Но секретное приложение отсутствовало, и, когда Смайли спросил про него, Лейкон посуровел.
– Министр хранит его в своем личном сейфе, – сухо отрезал он.
– Вы знаете комбинацию?
– Конечно нет! – резко ответил Оливер, приходя в ярость.
– Как оно называется?
– Это не должно иметь для вас никакого значения, я полностью отказываюсь понимать, зачем вы зря тратите время, в первую очередь гоняясь за этими документами. Это совершенно секретный материал, и мы сделали все, что в человеческих силах, чтобы максимально ограничить круг читающих.
– Даже у секретного приложения должен быть заголовок, – мягко сказал Смайли.
– А у этого нет.
– Оно дает идентификацию Мерлина?
– Не смешите. Министру незачем это знать, а Аллелайн не стал бы ему этого говорить.
– Что означает «дальнейшее использование»?
– Я отказываюсь быть допрашиваемым, Джордж. Вы не входите в число посвященных, вы же знаете. По правилам я должен был оформить вам специальный допуск.
– Допуск к «Черной магии»? – Да.
– А у нас есть список тех, кто получил такой допуск?
– Он в папке с «Правилами», – отрезал Лейкон и уже почти захлопнул за собой дверь, но потом вернулся под медленный напев «Куда исчезли все цветы?», объявленный по радио австралийским диск- жокеем.
– Министр, – начал он снова, – не любит путаных объяснений. Он любит говорить: «Я поверю только тому, что может быть написано на обычной почтовой открытке». И всегда с нетерпением стремится заполучить то, что всегда можно держать под рукой.
На это Смайли ответил:
– Вы ведь не забудете о Придо, не так ли? Что угодно из того, что у вас есть на него. Лучше клочки бумаги, чем ничего.
После этого Лейкон свирепо уставился на Смайли, а потом снова направился к выходу.
– У вас вообще все дома, Джордж? Вы что, не понимаете, что Придо, скорее всего, никогда даже и не слышал о «Черной магии» до того, как в него стреляли, и я решительно отказываюсь понимать, почему вы не можете всецело заняться основной проблемой вместо того, чтобы копаться в… – Последние слова он уже говорил самому себе, выскочив из комнаты.
Смайли взялся за последнюю подшивку: 'Операция «Черная магия».
Переписка со Службой'. «Служба» – это один из множества эвфемизмов, придуманных Уайтхоллом для обозначения Цирка. Этот том был составлен из служебных записок между Министром с одной стороны и Перси Аллелайном – безошибочно узнаваемым по прилежному ученическому почерку – с другой, в то время все еще пребывающим на нижних ступеньках Хозяиновой табели о рангах.
Очень мрачный памятник такой долгой и жестокой войне, размышлял Смайли, изучая эти потрепанные папки.
Глава 16
Это была та самая долгая и жестокая война, основные перипетии которой Смайли теперь переживал вновь, приступив к чтению. В досье содержались лишь скудные записи о ней. Его память хранила гораздо больше. Главными действующими лицами той войны были Аллелайн и Хозяин, первопричины же остались неясными. Билл Хейдон, непосредственный, хотя и не самый заметный очевидец событий, утверждал, что эти двое научились ненавидеть друг друга еще в Кембридже, когда Хозяин какое-то время преподавал, а
