почтовый ящик пустовал, а на автоответчике отсутствовали сообщения. Натан даже сблизился с этими Санти, хотя никогда их не встречал. Поселился в их жилище словно племянник, неожиданно приехавший погостить в компании с парализованным серийным убийцей.
Поскольку он привез сюда убийцу.
Очередной жертвой которого должна была стать Карла. Такова была логика больного ума, истреблявшего всех, с кем он общался: Гарсиа, Брэда, Кейт, Максвелла. Эта логика отчасти вдохновлялась логикой Слая Берга, но была более методичной. Так что следующее преступление предугадывалось легко. Воспользовавшись украденной «альфа-ромео», Натан проследил за Карлой и Леа до самого «Макдоналдса». Он сразу почувствовал опасность. На стоянке оказалась лишняя машина. Лав ринулся на убийцу, когда тот, оседлав Карлу, принялся бить ее по лицу. Мощным ударом ноги в голову сшиб психопата, вторым рассек львиную физиономию с прорезями светлых глаз. Но маньяк оказался довольно крепким типом, он владел грозной боевой техникой. Натан едва избежал рокового удара кулаком, который прорвался на скорости, вдвое превышавшей скорость звука. Уклонившись вбок от ядра сжатых фаланг, он сломал вытянутую руку противника о свое колено и, заскочив ему за спину, раздробил позвоночный столб прямым ударом, в который вложил всю свою силу. Убийца превратился в овощ. Ошибка. Слишком тяжкое увечье, несовместимое с жизнью. Лав свалил его в багажник и, доставив Карлу и Леа в больницу, стал искать место, чтобы как можно скорее допросить.
На стол села сорока. Не шелохнувшись на своем стуле, Натан стал медитировать. Сначала сосредоточился на дыхании, чтобы лучше воспринимать окружающее. Потом отрегулировал его, чтобы расширить сознание и включить туда запахи, звуки, зрительные образы. Трава, омытая дождем. Птичий щебет под первыми, еще холодными лучами солнца. Свежий воздух, проникающий в ноздри, потом в легкие. Он раскрыл нараспашку окна своего духа, впуская туда мысли, образы, чувства, проплывавшие через его сознание, как облака по небу. Увидел психа из «Макдоналдса» с разверстой раной на щеке, кишевшей червями и нечистотами, увидел в той церкви, где потерял сознание, распятого Христа, который указывал ему путь, увидел наконец свою любовь к Карле, нарушившую все химические процессы его мозга, любовь, которая отдаляла от дзен и возвращала на землю. Натан закончил свою медитацию настройкой, максимально замедлив сердечный ритм и снизив температуру тела. Всю свою жизненную энергию он направил к швам на лбу, которые по-прежнему кровоточили.
Пора было уходить.
Он углубился в сад. Остановился перед чугунной плитой. Поднял ее. Пара переплетенных ящерок, застигнутых врасплох, шмыгнула в ближайшие лавровые кусты. Он отвинтил большую крышку, выпустив наружу тошнотворную вонь. В отстойнике из гниющих нечистот торчала голова человека, напавшего на Карлу. В ране, рассекавшей его профиль, копошились черви. Надеясь поскорее вырвать у него признания с помощью булькающей жижи, Лав засунул его вчера в выгребную яму. Три года назад этот метод вполне подействовал на Берга, который заговорил, промариновавшись всего пять минут в канализационном отстойнике, и открыл места погребения всех своих жертв. Но этот убийца не разжал зубы и не издал ни единого звука. До конца оставался нем как рыба в фекальных водах.
Натан привинтил крышку, оставив труп на поживу бактериям. Положив чугунную плиту на место, вернулся в дом и устроился за письменным столом, перед компьютером. Вошел в Интернет и набрал свое имя, потом сузил поиск и оказался на сайте «nathan-love.com». Появились его фото и сумма награды, назначенной за доказательство смерти: два миллиона долларов. Увидев графу «последнее местонахождение цели», кликнул мышкой. На сайте сообщалось, что семнадцатого января он находился в Риме. Сегодня утро восемнадцатого. Очевидно, до виллы Санти за ним еще не проследили. У него в запасе несколько часов. Несмотря на бесконечные предосторожности, за ним постоянно шли по пятам. Кто? Охотники за наградой? Должно быть, они отлично организованы, раз его местонахождение указано почти в режиме реального времени. Заглянувшим на сайт предлагался и адрес голосовой почты, по которому можно сообщить свой телефон, как только цель будет уничтожена. А автоответчик уточнял, что по указанному номеру перезвонят, чтобы организовать выплату награды в обмен на два доказательства смерти Лава.
Натан запустил «Outlook Express» и просмотрел электронную почту четы Санти. Было одно сообщение по-английски, озаглавленное: «Заработайте два миллиона долларов». Он кликнул мышью и прочел рекламку, приглашавшую заглянуть на сайт, на котором он только что побывал. Отправитель не жалел средств. Его электронное послание расползалось по виртуальному пространству со скоростью вируса, проникая всюду. В виртуальном мире информация распространяется очень быстро. В конце концов эти сообщения попадут, если уже не попали, к тем, кому хватит решимости устранить его, а главное, заставить за это заплатить. Поскольку предприятие было рискованным.
Натан выключил компьютер, привел все в порядок, стер малейшие следы своего пребывания, перекрыл воду, забрал ключи от «альфа-ромео» и поднялся на чердак. Там ухватился за стропила над головой и через дыру выбрался на крышу. Так же он и проник сюда, подняв несколько черепиц и пробив ногой трухлявые доски. Он уложил черепицы на место и спустился по водосточной трубе. Перебравшись через решетку, обернулся. На верхушку фигового дерева, корни которого обвивали отстойник, уселся дрозд. Неизвестный убийца покоился в мире. Разлагаясь с такой скоростью, он скоро обратится в ничто. Натан ничего не узнал о нем, кроме одного, но, быть может, самого главного: он не был психопатом. Психопат не молчит. Этот был из другой породы. Из породы фанатиков, служащих какой-то высшей силе.
123
– Мама, куда мы теперь?
– Не знаю, родная.
Карла знала только, что перебирается из больницы в какой-то незнакомый отель в сопровождении угрюмого полицейского.
– Мам, ты думаешь, Натан хочет причинить нам зло?
Карла отчаянно цеплялась за философию Лава. «Всякая реальность – иллюзия. Абсолютной реальности нет. Каждый видит ее по-своему».
– Можно двояко оценивать то, что случилось в «Макдоналдсе», – объяснила она дочери. – Либо Натан напал на нас, но потом опомнился и не стал убивать, как остальных. Либо спас нас, остановив убийцу. Полиция придерживается первой версии. Я – второй.
– Но я же никого, кроме него, не видела.
– Просто ты приняла убийцу за одну из жертв. Человек, которого Натан засунул в багажник машины, и был тот, кто пытался нас убить.
– А зачем он хотел нас убить?
– Возможно, Натан как раз сейчас его об этом спрашивает.
– Значит, я маху дала, сказав про него полицейским?
– Не беспокойся.
Вопреки собственным утешительным словам, Карла была сбита с толку. Растеряна. За ней неотступно следовал Олав, а за Натаном – полиция. Коченок не оставит ее в покое даже в преисподней, особенно после того, что она с ним сделала. Леа таскается с ней из страны в страну, сталкиваясь с убийцами, психами, сыщиками. Девочка уже досыта хлебнула насилия, она мало спит, пропускает занятия в школе, хотя, похоже, как раз эти-то вынужденные прогулы беспокоят ее меньше всего. Карла чувствовала себя бесполезной, бессильной, неспособной найти свое место в жизни. Что делать? В крайнем случае, она может остаться в Риме на несколько дней за счет итальянских властей. Переждать. Сделать паузу. Обрести покой и найти решение. Гостиничный номер – идеальное место для этого.
Дарио Каретта подобрал им трехзвездочный отель рядом с Колизеем. Полицейский, сопровождавший мать с дочерью, передал их агенту Интерпола, сидящему в холле с газетой. Он был похож на коммивояжера и звался Серджо Росси. Он повел Карлу и Леа в их комнату на последнем этаже. Пока они поднимались на лифте, достал авторучку с блестящим пером, визитную карточку и обвел на ней телефонный номер. «При малейших проблемах звоните мне по этому номеру на мобильный, я обязательно отвечу», – сказал он серьезно. Перед дверью их поджидал толстенький карабинер. Он сменил агента Интерпола, вернувшегося на первый этаж.
– Я вам открою, – сказал толстяк предупредительно.
Он засунул магнитную карту в замок и пропустил их вперед.
– Меня зовут Умберто Санца. Я отсюда никуда не двинусь, – сказал он, показывая на стул с лежащей на
