– Я только хотел поблагодарить тебя. Через год мы с Веллой поженимся, когда нам исполнится по семнадцать лет, и ты всегда будешь желанной гостьей в нашем доме.
– Через год меня уже тут не будет, – покачала головой девочка. – Я дождусь выздоровления Кармина и сразу же вернусь домой.
– Спасибо тебе за все. Могу я что-либо для тебя сделать?
– Можешь! – вспомнила девочка. – Телепортируй меня на Остров Зеленых яблок. Я навещу там свою близняшку.
– Без проблем. – Либрант побарабанил пальцами по запястью, и Маша поднялась на телепортере, потом перед глазами замелькали белые сполохи, и еще раньше, чем они пропали, до ее носа донесся аромат цветущих яблонь.
Маша довольно быстро нашла дом Листогонов. Но еще до того, как она успела к нему подойти, она увидела бегущую ей наперерез девочку в перламутровой поношенной футболке и когда-то серых, а теперь заляпанных травой брючках.
– Мамочка! – кричала изо всех сил Жука, это была именно она. На ее крик из окна выглянули Карантина и Гешандий. Через минуту они уже выбегали из дома. Маша сделалась прозрачной, чтобы подойти поближе и при этом не смущать их своей схожестью с Жукой.
– Мамочка, папа, как же я соскучилась, – девочка смеялась и плакала. Карантина обнимала ее и покрывала лицо поцелуями, Гешандий стоял в сторонке, смущенно глядя на дочь. Маша подошла к нему и прошептала:
– Не оглядывайтесь, я невидима. Гешандий, спасибо вам за яблоневую росу. Она дважды спасла мне жизнь. Ваша дочь полностью здорова.
– Тебе спасибо, девочка, – прошептал Гешандий и, не оглядываясь, шагнул к жене и дочери. Они обнялись втроем, склонив головы, а Маша тихонько щелкнула пальцами и вернулась к Кармину. Через семь часов к ней подошел прибывший с Дворцового Острова Ягений.
– Лечение назначается массово, и я там больше не нужен. Как наш пациент? Все еще спит? Наверное, ему нужно не столько лекарство, сколько стимул к жизни. Поговори с ним, девочка. Расскажи новости, что ли.
Маша в очередной раз приладила маску к лицу Кармина, повела затекшими от усталости плечами.
– Вот лежите вы тут и ничего не знаете, – начала она и остановилась: слишком странно прозвучал ее высокий голос в теплице. – Я же добралась тогда до Повелителя иллюзий на Жемчужном Острове. Оказалось, ничего особенного, просто еще один Диамант. А к Лабиринту Иллюзий ребят подключал совсем другой человек.
Маша рассказывала, все более увлекаясь, и не заметила, как дрогнули ресницы у лежащего Кармина, как шевельнулись пальцы, разрывая тонкие зеленые путы.
– И вот стою я сегодня перед Дворцом гостей, и как начали они все врать, что мне помогали и во мне не сомневались. Посмотрела я на них – и мне противно стало. Увидалий-то все еще в тюрьме, что я могу поделать? Никто мне не помогал, говорю, всем я обязана Кармину 212. ВЫ герой. Вы бы уже пришли в себя, а? Мне домой пора, а вы тут бы людям правду рассказали и Увидалия выручили бы…
– А дети все выздоровели? – спросил вдруг Кармин, убирая маску с лица.
– Их до сих пор лечат, но уже многие вернулись домой, – машинально ответила Маша и вдруг спохватилась: – Ой, Кармин! Вы проснулись!
Он сел, морщась, обрывая с волос и плеч зеленые побеги. Маша не выдержала и обняла его.
– Ну что ты плачешь, а еще СКВОЗНЯК! – улыбнулся Кармин, похлопав ее по спине. – Это не я, это ты герой, девочка. Я все проспал. Кстати, как давно я тут валяюсь?
– Спросите у Ягения, у меня и часов-то нет, – улыбнулась Маша.
– Так ты говоришь, Увидалий в тюремной башне? Надо его выручать.
– Герою всегда найдется работа.
– Так я и сказал, когда меня спросили, почему я иду в Кармины, а не в Диаманты, – вздохнул охранник. В этот момент Маша вновь услышала зов, такой сильный, что сопротивляться ему было невозможно.
– Мне пора возвращаться, – сказала Маша и вновь обняла Кармина. – Спасибо вам за то, что вы первый поверили мне.
– И то со второго раза, – пошутил Кармин. – Это тебе спасибо, СКВОЗНЯК Маша Некрасова. Теперь я знаю, что спасать мир могут не только бойцы, а вообще все люди, каждый, кто хоть немного верит в себя и не отступает перед трудностями.
Маша улыбнулась, Кармин обожал патетические речи. Она повернулась и увидела свою комнату – невыключенный компьютер, телевизор, постеры на стене, казалось, до них можно рукой дотянуться. Потом снова обернулась и в последний раз посмотрела на шатающегося от слабости Кармина.
– Прощай, Маша. Я спасу Увидалия, не сомневайся, – кивнул он, тепло глядя на девочку.
Маша улыбнулась и шагнула в свою комнату. На ней снова были ее старые шорты, футболка, тапочки. Исчезли шрамы от ожогов. Не болела больше уставшая спина. Все было так, как если бы она всего-навсего задремала в кресле. Окно, кстати, оказалось закрытым.
Предусмотрительно убрав подальше зеркало и кристалл, чтобы ненароком вместо отдыха не отправиться вновь в какое-нибудь путешествие, Маша выглянула из комнаты – родители уже спали, не стоит их будить, они увидятся завтра. Она на цыпочках прошла к холодильнику, стащила кусок сыра, налила чаю – обычного, крепкого, душистого чаю вместо до тошноты надоевших травяных настоев. С чашкой в одной руке и куском сыра – в другой вернулась в комнату, села за компьютер, чтобы проверить свою электронную почту.
«Вам пришла открытка» – выскочило сообщение. Маша щелкнула на ссылку и стала ждать, когда загрузится изображение, прихлебывая чай. И вдруг едва не поперхнулась – на открытке был Плотоядный ходильник!
Прокашлявшись, девочка прочитала текст открытки.
«Маша, шлю тебе эту открытку с орхидеей, а не с обыкновенными розами, потому что ты не такая, как все. Может, сходим вместе в кафешку? Костик».
Девочка тут же вспомнила все свои старые обиды – как Костик сказал кому-то, что она симпатичная, но обыкновенная. Как все это было далеко. Перед глазами возник Либрант, обнимающийся с Веллой, но это картинка из другой жизни. Улыбнувшись, Маша отправила Костику ответную открытку:
«Кафешка – это классно, обсудим в школе? Кстати, я действительно не как все, потому что мне до смерти осточертели цветы. Придумай что-нибудь пооригинальней, я знаю, ты сможешь. С любовью, Маша».
Подумав, удалила «с любовью» – незачем их баловать. Затем выключила компьютер, свет и села на подоконник, как любил сидеть Либрант.
– Ну же, хоть одна звезда! – просила она небо. – Один-единственный метеорит. Мне нужно загадать еще одно желание…
