Потом сказал:
— Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.
Оператор собрал графики и молча вышел.
— Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? — поинтересовался Егоров.
И вновь ответ последовал не сразу.
— Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.
Егоров включил монитор:
— Смотрите.
На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.
— Хорошо держится. Спокойный парень, — заметил Профессор. — Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.
— Он же просек телекамеру.
— Как вы на него вышли?
— Я представил отчет.
— Повторите.
— Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд «Наша гордость». Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.
— Мы не знаем причины слома его карьеры.
— Я надеялся, выясним.
— Не выяснили. «Невыполнение боевого приказа». За этим может быть что угодно.
Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? — Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил:
— И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!
Егоров напомнил — не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:
— Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.
— Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?
— Он такой же мой, как и ваш. Исключено.
— В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.
— Об операции известно только вам и мне. Или это не так?
— О деталях — да, так.
— А в целом?
Профессор недовольно поморщился:
— Не задавайте таких вопросов.
— Тогда не о чем беспокоиться, — подвел итог Егоров. — Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов — с новым «террано» и женой в норке.
Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подставка. Вас что-то смущает?
— Конкретно — ничего. Мне он даже нравится. Да, нравится, — повторил Профессор, разглядывая на экране монитора Пастухова, который уже начал нетерпеливо поглядывать на часы. — Нормальный молодой человек. Настолько нормальный, что невольно ищешь серьгу в ухе. Или в ноздре. Экзотический фрукт, говорите? Вы правы, пожалуй. Таких не подсовывают. А это, в конце концов, главное. Что ж, давайте с ним поговорим.
На экране монитора было видно, как в комнату вошел оператор, что-то сказал Пастухову. Тот довольно равнодушно кивнул и вышел из процедурной.
Егоров выключил телевизор.
Через несколько минут оператор ввел в кабинет Пастухова и остановился в дверях, выжидающе глядя на Профессора.
— Можете быть свободны, — кивнул тот.
— Слушаюсь, — сказал оператор и вышел.
— Садитесь, Сергей Сергеевич. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?
Пастухов оглянулся на подполковника Егорова:
— Вы нас не познакомили.
— Называйте меня Профессором.
— Профессором чего?
— Это важно?
— Интересно.
— Социологии, — подсказал Егоров.
— Понятно.
— Что вам понятно? — заинтересовался Профессор.
— То, что вы хотите остаться инкогнито. До свиданья, Профессор. Всего хорошего, подполковник. Позвоните на вахту, чтобы меня выпустили.
— Вы хотите уйти? — спросил Профессор.
— Я не люблю иметь дело с таинственными незнакомцами.
Профессор нахмурился.
— Не выступал бы ты, рейнджер, а? — посоветовал Егоров.
— Так я могу уйти? — повторил Пастухов.
— Разумеется, — кивнул Профессор. — В любой момент. Но я попросил бы вас не спешить. Как знать, не окажется ли наше предложение для вас интересным. Что же до инкогнито — вы правы. Но есть ситуации, когда, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше.
— Это игра в одни ворота. Обо мне вы хотите знать все. Поэтому и предложили проверку на полиграфе.
— Ты же согласился, — напомнил Егоров.
— Просто хотел понять, что вас интересует.
— Понял?
— Это было нетрудно.
— Ну, хватит, — поморщился Егоров. — Полиграф — это был лишь способ проверить твою откровенность. Мы и без него знаем о тебе все.
— Рад за вас. Тогда переходите к делу.
— Не торопитесь, подполковник, — проговорил Профессор. — Сергей Сергеевич совершенно прав: все о человеке не знает никто. Даже он сам. Мы знаем о вас далеко не все. И кое-что хотели бы узнать.
— Спрашивайте.
— На какие средства вы живете?
— Работаю. Сейчас, например, заканчиваю оборудовать столярную мастерскую. Буду делать оконные рамы, дверные блоки. Без заказов, рассчитываю, не останусь.
— Не сомневаюсь, что вы разбогатеете, — проговорил Профессор. — Но это в будущем. На что вы живете сейчас?
— На трудовые сбережения.
— Накопил в Чечне? — с иронией поинтересовался Егоров. — Сэкономил из офицерского жалованья?
— Я и после армии не сидел без дела.
— Пас деревенское стадо. Прибыльное занятие, а? Настолько, что позволил себе слетать в Японию за
