Ночь волчицы

расслабляться. Это требовало таких усилий, что ей стало больно.

В это мгновение Фингин тоже поднял руки. Вытянув ладони со сжатыми пальцами, он направил луч саймана на воду. Сила Алеи была огромна. Еще до того, как он вмешался, ей удалось остановить течение, и вода медленно потекла вспять. Шум саймана, толкавшего воду, становился все сильнее. Скоро на канале разразилась настоящая буря.

Алеа почувствовала Фингина и его сайман, клокотавший рядом с ее собственным. Вода становилась все податливей. Установилось обратное течение. По лбу девушки до самых глаз стекали струйки пота, но она не могла утереть их. Она не могла ослабить сайман. Становилось все тяжелее. А они сделали еще так мало. Девушка вновь напрягла всю мощь. Теперь, когда у нее дрожали и ноги, она увеличила напор вдвое. Исторгла всю силу обитавшую в ее теле. Сайман обрушился на воду, как ураган, и вскоре река уверенно устремилась к востоку, хотя обычно текла в обратную сторону. Вода билась о каменные берега канала. Волны стремились вперед, вздымаясь, как в бушующем море.

Алеа открыла глаза и увидела, как далеко в городе зажглось множество факелов. Ее затея удалась. Эстанг наверняка вышел из берегов, вода прибывала, растекалась по улицам, затопляла главную площадь, как во время шторма. Но Алеа ослабила луч не сразу. Не отводя рук, она повернула голову к Фингину и крикнула:

— Пора!

Фингин, силы которого тоже были на исходе, отвел руки, глубоко вздохнул и поднял ладони к небу. Собрал остатки энергии и с воплем выпустил в небеса огненный шар, который взорвался высоко над городом.

Друид рухнул наземь. Ночь озарилась золотистыми вспышками. Тысячи сверкающих искр медленно кружились над Тарнеей подобно стае светлячков.

Сигнал.

С противоположной стороны города Эрван взревел:

— Алраган!

Сжав кулаки и подняв оружие, солдаты с криком бросились вниз по холму, сердца их колотились от страха и возбуждения.

Амина — отныне она запретила называть себя королевой и требовала, чтобы к ней обращались по имени, данному друидами, Айслин, — стояла одна в маленькой комнате верхних покоев дворца Провиденции у того самого окна, где несколько недель назад умер ее муж Эоган, выпив яд, который она подлила в его бокал.

Она смотрела вдаль и смеялась. И в этом смехе не было бы ничего необычного, если бы не ее слезы. Тяжелые слезы катились из ее глаз.

— Замолчи! — крикнула вдруг она, хватаясь за голову.

Ее крик замер в стенах маленькой комнаты.

Она опять засмеялась, но смех постепенно угас и перешел в приступ кашля. Амина склонила голову. Насторожилась. Расширив глаза, она, казалось, прислушивалась к какому-то далекому звуку. Еле слышному бормотанию.

— Что? — прошептала она.

Затем прищурилась, пытаясь лучше расслышать:

— Это ты, Эоган?

Она задышала чаще, ее грудь судорожно вздымалась.

Она слышала голос, звучавший в ее голове. Голос, отдававшийся оглушительным эхом. Это был его голос. Эогана. Эоган говорил у нее в голове.

Посмотри вниз, потаскуха! Смотри на пол, Амина, смотри!

Она опустила глаза и вскрикнула, увидев на полу расплывающееся пятно крови. Она отступила назад. Но пятно все росло, растекаясь по деревянным прожилкам.

В чем дело? Теперь кровь пугает тебя? Но ведь это ты ее пролила, Амина. Смотри.

Пятно продолжало расти. Амина вновь отступила. Ее руки и губы дрожали. Щеки покрылись смертельной бледностью. По высокому лбу катились капли пота.

— Нет! — крикнула она, но кровь все не унималась.

Пятно уже заняло четверть комнаты.

Ведь это моя кровь, Амина. Ты знаешь, потаскуха, ты знаешь, что она отравлена. Только коснись — и умрешь.

Амина снова попятилась, но вдруг наткнулась на табурет, стоявший позади, и упала навзничь. Сильно ударилась спиной об пол. На мгновение ей показалось, что она теряет сознание. Голос в голове замолчал. Все померкло перед глазами. Она улыбнулась. Ей показалось, что пришла ее смерть. И теперь она свободна. Но зрение постепенно вернулось. Потолок над ее головой, казалось, кружился, как карусель.

Ты коснешься крови, Амина.

Она повернула голову. Кровавое пятно подбиралось к ее лицу. Оно неумолимо двигалось по доскам пола, еще мгновение — и оно коснется ее.

Амина издала вопль и откатилась в сторону. Потом с трудом встала и влезла с ногами на кресло, чтобы не касаться пола.

Что, не знаешь, где спрятаться, Амина? Не знаешь, что делать? Ты думала, что сумеешь справиться без меня, верно? Но теперь, когда друиды признали тебя своей, а мое убийство сделало тебя королевой, что ты будешь делать теперь, Амина? За что ты борешься? Ради чего? И кто наследует тебе, если у тебя даже больше нет мужа, чтобы родить ребенка?

Ты решила, что справишься без меня?

Судорожно обхватив себя руками и закрыв глаза, она напряглась всем телом, пытаясь изгнать голос из своей головы. Но он только становился громче. Ничто не могло его заглушить.

Когда она вновь открыла глаза, то увидела, что кровавое пятно заполнило комнату и стало подниматься по стенам и мебели. Она посмотрела вниз и увидела, как кровь поднимается по ножкам кресла.

Отравленная кровь приближалась к ней.

На другом конце коридора в большой прачечной служанка услышала душераздирающий вопль.

Глава 8 Источник саймана

Генерала Данкрэ разбудили панические крики, доносившиеся со двора. Он вскочил и бросился к окну, чтобы посмотреть, что стряслось. Он не ожидал столь стремительной атаки, но, услышав вопли и топот бегущих по замку людей, обо всем догадался. По правде сказать, сначала он подумал — потому что давно этого опасался, — что в замке пожар. Какой-нибудь разъяренный житель Тарнеи вполне мог подпалить собственный город, чтобы прогнать захватчиков.

Но, выглянув в окно, Данкрэ понял, что все наоборот. Двор замка был затоплен. Мощные потоки воды врывались с улиц, затопляли погреба и уже поднимались в дома. Тут и там бегали солдаты и слуги, пытаясь остановить наводнение, но никто толком не знал, что делать.

Генерал Данкрэ выругался. Этого еще не хватало! Он наскоро натянул холщовые штаны, рубашку и короткую кожаную куртку. Присел на кровать, надевая сапоги, и попытался понять, что случилось. Потом повернулся к окну и всмотрелся в ночное небо. Не было ни капли дождя. Как же Эстанг или Села вышли из берегов, если нет дождя? До него быстро дошло, что это ловушка. Он вскочил, подбежал к окну и закричал во двор:

— Это ловушка! Ловушка!

Но в этой неразберихе и панике его никто не услышал. Внизу все были слишком заняты тем, как остановить потоки воды, никто не задумался о причинах наводнения.