абсолютной науки, думал, что он мог бы разглядеть в Ицзин свое собственное открытие дифференциального исчисления.
Наиболее важные открытия религиозных древностей в Китае были результатами теологических диспутов. Их вызвал вопрос о том, правы ли иезуиты, разрешая культ небес и культ предков среди обращенных в христианство китайцев. Иными словами, расценивать образованным китайцам небеса как Божество, или просто как пространство и Природу. Об этом много спорили и писали. Иезуиты были фундаментально правы, но были неправы в своем образе действий, в результате чего возникали новые трудности, которые не были преодолены, что заставляло в Китае проливать кровь наших неутомимых мучеников.
По этой причине индийцы почитают Шиву, безжалостного разрушителя, чьей символической формой была форма физической любви и материального порождения.
Система Сведенборга есть ни что иное, как система Каббалы минус принцип иерархии, это храм без краеугольного камня и без фундамента; это обширное здание, воздушное и фантастическое. Организовать анархию — это проблема, которую пытаются решить революционеры, и она всегда с ними; это камень Сизифа, который всегда катится на них. Чтобы просуществовать хотя бы недолго, они всегда прибегают и будут прибегать к деспотизму, не имеющему иного оправдания, чем необходимость и этот деспотизм слеп и яростен, как анархия. Уход от гармонической монархии разума возможен только в абсурдную диктатуру глупости.
Средства, предлагаемые Сведенборгом для общения со сверхъестественным миром, основаны на вспомогательных состояниях, связанных со сном, экстазом и каталепсией. Просвещенный швед утверждает возможность такого состояния, не сообщая практических способов достичь его. Очевидно его ученикам, для восполнения упущения, пришлось вернуться к индийской обрядовой магии, когда гений выступает вперед, чтобы дополнить пророческие и каббалистические интуиции Сведенборга естественным чудотворством. Таким человеком оказался немецкий врач Месмер. Он завоевал славу открытия, без инициации и без оккультного знания, универсального фактора света и его чудес. Его «Афоризмы», которые современники рассматривали как сборник парадоксов, сформировали основу для физического синтеза.
Месмер постулировал два модуса естественного бытия — это субстанция и жизнь, производящие те неподвижность и движение, которые устанавливают равновесие вещей. Он распознал существование первичной материи, которая текуча, универсальна, способна к неподвижности и движению. Ее неподвижность определяет состав субстанции, тогда как ее непрерывное движение изменяет и обновляет формы. Эта текучая материя активна и пассивна, как пассивная она втягивается, а как активная выбрасывается сама по себе. Благодаря этой материи мир и то, что живет в нем, притягивается и отражается; это проходит через все, циркулируя, словно кровь. Оно устанавливает и обновляет жизнь всех существ, является фактором их силы и может стать орудием их воли. Чудеса являются результатом исключительных воли и энергии. Феномены сцепления и эластичности, плотности или мягкости тел, производятся различными комбинациями этих двух свойств в универсальном флюиде или первичной материи. Болезнь, как все физические расстройства, относится к нарушениям нормального равновесия первичной материи в так или иначе организованном теле. Организованные тела симпатичны или антипатичны друг другу, по причине их частного равновесия. Симпатические тела могут заботиться друг о друге, взаимно восстанавливая равновесие. Эта способность тел уравновешивать друг друга притяжением или отталкиванием первичной материи Месмером была названа магнетизмом, и поскольку она изменяется соответственно формам, в которых она действует, он назвал ее животным магнетизмом, когда изучал эти феномены в живых существах.
Глава II. ЧУДОТВОРЦЫ ВОСЕМНАДЦАТОГО СТОЛЕТИЯ
Восемнадцатый век не доверял ни чему, кроме магии, поскольку смутные убеждения — это религия душ, лишенных истинной веры. Чудеса Иисуса Христа отрицались, в то время как графу де Сен-Жермену воскрешения приписывались. Этот исключительный человек был таинственным теософом, владевшим секретами Великого Делания, производства алмазов и драгоценных камней. Наконец, он был светским человеком, галантным и учтивым. Мадам де Жанли, которая видела его в те давние годы почти ежедневно, говорила, что даже его изображения драгоценных камней на картинах имеет натуральный огонь и блеск, секрет которого не могли разгадать химики и художники. Можно лишь предполагать, то ли он ухитрялся зафиксировать свет на полотне, то ли использовал для этого жемчужины или какое-то металлическое покрытие.
Граф де Сен-Жермен исповедовал католическую религию и исполнял ее обряды с великой преданностью. Тем не менее, имеются сообщения о подозрительных вызываниях духов и странных призраков; он говорил также, что обладает секретом вечной молодости. Было ли это мистицизмом или безумием? Его происхождение неизвестно; у говоривших с ним складывалось впечатление, что он жил много веков. Обо всем, что касалось оккультной науки, он говорил очень мало, и когда заходила речь об инициации, он притворялся, что ничего об этом не знает. Он выбирал себе учеников, требуя с их стороны пассивного подчинения, и затем говорил о господстве, к которому они призваны, господству Мелхисидека и Соломона, господству посвящения, которое в то же время является священничеством.
'Будьте светочем мира', — говорил он. — 'Если ваш свет есть лишь свет планеты, вы будете ничем в глазах Бога. Я оставляю за вами величие, земное есть лишь тень его. Вы будете управлять движением звезд и те, кто правят царствами — будут управлять вами'.
Эти обещания, подлинный смысл которых был для тайных адептов совершенно понятен, сообщены анонимным автором 'Истории тайных обществ в Германии' и свидетельствуют о некоторой школе инициации, с которой граф де Сен-Жермен был связан. Следующие детали, касающиеся его, до сих пор оставались неизвестны.
Граф де Сен-Жермен родился в Лентмерице в Богемии в конце семнадцатого века. Он был то ли родным, то ли приемным сыном розенкрейцера, который называл себя Comes Cabalicus — Компаньон Каббалист — высмеянного под именем графа де Габалиса несчастным аббатом де Вильяром. Сен-Жермен никогда не говорил о своем отце, но считал, что тот вел жизнь лесного изгнанника и странника, сопровождаемого его матерью. Это продолжалось семь лет. Символически это означало посвящение в степень Мастера. Его матерью была наука адептов, а лес — миром, лишенным истинной цивилизации и света. Принципами Сен-Жермена были принципы Розы и Креста, и в своей стране он создавал общество, от которого отошел, когда анархические доктрины стали побеждать в братстве, которое пополнялось новыми соучастниками Гнозиса. Он был отторгнут собратьями, даже был заключен, по некоторым данным, в башню замка Рюэль. С другой стороны, мадам де Жанли рассказывает, что он умер в герцогстве Гольдштейн, став жертвой собственных познаний и ужасов собственной жизни. Во всяком случае, достоверно известно, что он внезапно покинул Париж, никто не знает, куда он уехал, и его компаньоны более о нем не вспоминали. Ассоциация, созданная им под именем Сен-Жакен, которое трансформировалось в Сен-Жоашем, продолжало действовать до Революции, во время которой оно распалось, или же было преобразовано, подобно многим другим. Рассказанная история содержится в памфлете против иллюминизма, она извлечена из сообщений из Вены и, хотя ее стоит воспроизвести, в ней нет ничего, что соответствовало бы действительности.
'Согласно вашему представлению, я получил сердечный привет от M.N.Z., который был уже уведомлен о моем прибытии. Гармонику он весьма одобрил. Он говорил прежде всего об испытаниях, но в этом я ничего не понял. Вчера вечером я сопровождал его в сельское имение, земли которого прекрасны. Храмы, гроты, каскады, лабиринты, пещеры достойны восхищения, но исключительно высокая стена,
