– Это Библия, Лукас! – сказала она, пожимая плечами. Видя его непонимающее выражение, она огорченно произнесла: – Не важно…
Она не смела признаться, что голодна, но он сам догадался, увидев, как она листает меню доставляемых в номер блюд.
– Кое-что мне хотелось бы уяснить раз и навсегда! – заговорила она – Почему здесь указаны часы? Что из этого следует? Что после половины одиннадцатого утра они запирают кукурузные хлопья в сейф до рассвета следующего дня? Странно, не правда ли? А если человеку захочется хлопьев в половине одиннадцатого вечера? Смотри, с блинами та же история! И вообще, достаточно измерить длину шнура фена в ванной, чтобы все понять: тот, кто это придумал, был лысым, иначе не заставлял бы несчастного постояльца прижиматься спиной к стене!
Лукас обнял ее и привлек к себе, чтобы успокоить.
– Ты становишься требовательной! Она покрутила головой, краснея.
– Может быть.
– Ты проголодалась!
– Еще чего!
– Я уверен.
– Разве что немного пожевать, только чтобы доставить тебе удовольствие.
– Какие хлопья ты предпочитаешь: «Фростиз» или «Спешиэл Кей»?
– Те, которые громче всего хрустят.
– Рисовые «Криспиз»! Будет сделано.
– Без молока!
– Принято, – кивнул Лукас, снимая трубку.
– А сахара, наоборот, побольше!
– Будет тебе сахар.
Он повесил трубку и сел рядом с ней.
– Себе ты ничего не заказал? – удивилась она.
– Нет, я не хочу есть.
Она расстелила на кровати полотенце и поставила на него принесенную еду. Съев одну ложку сама, она заставляла съесть другую Лукаса, тот не отказывался. В небе полыхнула далекая вспышка молнии. Лукас встал и задернул занавески, потом снова растянулся с ней рядом.
– Завтра я придумаю, как нам от них сбежать, – пообещала София. – Должен же существовать какой-то способ!
– Ничего не говори, – прошептал Лукас. – Мне бы хотелось несчетных воскресений, полных восторгов, хотелось бы уверенности, что у нас впереди целая жизнь вместе, но нам ведь остался один-единственный день, и я хочу, чтобы мы провели его вдвоем.
Полы халата на Софии начали расходиться, он снова их запахнул, она прикоснулась губами к его губам и прошептала:
– Ангелу хочется падения…
– Нет, София, крылышки, вытатуированные у тебя на плече, слишком идут тебе, я не хочу, чтобы ты их опалила.
– А я хочу!
– Не так, не так…
Он нащупал выключатель лампы. София прижималась к нему все сильнее.
В своей больничной палате Матильда тоже выключила свет. Еще этим вечером она засыпала над кроватью Рен… Колокола собора пробили двенадцать раз.
И была ночь, и было утро…
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Она на цыпочках подкралась к окну. Лукас еще спал. За занавесками вставало ноябрьское утро, сквозь туман просачивались солнечные лучи. Она оглянулась и застала Лукаса за потягиванием.
– Ты спала? – спросил он.
Она завернулась в халат и прижалась лбом к стеклу.
– Я заказала тебе завтрак, они сейчас постучатся. Я иду собираться.
– Это так срочно? – спросил он, ловя ее за руку и привлекая к себе. Она села на край кровати и запустила пальцы ему в волосы.
– Знаешь, что такое Башер? – спросила она.
– Звучит знакомо, где-то я, кажется, об этом читал… – проговорил Лукас, морща лоб.
– Я не хочу, чтобы мы расставались.
– София, нас настигает ад, у нас есть только сегодняшний день, нам некуда бежать. Останемся здесь и
