девочки мальчики
1 Уино'не Цаске'
2 Xa'-пе Хепо'
3 Xa'-псти Хепи'
4 Уиха'ки Уаца'то
5 Хапо'нА Хаке'
6 Хапстин А Тацо'
7 Уихаке'да — (Wallis, р. 39).
В той же категории можно расположить термины, замещающие имена собственные на различных этапах инициации. У австралийских племен на севере Дампирленда имеется ряд из девяти имен, даваемых новичкам перед удалением зубов, затем перед обрезанием, перед ритуальным кровопусканием и т. д. Тиви островов Мелвилл и Батерст, за Северной Австралией, дают новичкам специальные имена, по ступеням; имеется семь мужских имен, покрывающих период от 15 до 26 лет, и семь женских имен — от 10 до 21 года (Hart, р. 286–287).
Однако встающие в таких случаях проблемы не отличаются от тех, что поднимаются обычаем, известным в наших современных обществах, — давать мальчику, родившемуся первым, имя его деда по отцовской линии. 'Имя деда' может также рассматриваться как титул, ношение которого одновременно и обязанность, и право. Переходя от имени к титулу, мы таким образом совершаем незаметное перемещение, связанное не с каким-либо внутренним свойством рассматриваемых терминов, а с их структуральной ролью в классификационной системе, от которой напрасно пытаться их отделить.
ГЛАВА VII
Индивид в качестве вида
Система наименований у пенан, кочующих во внутренней части Борнео, позволяет уточнить отношение между терминами, за которыми мы склонны сохранить достоинство имени собственного, и теми, чья природа на первый взгляд может показаться иной. В соответствии со своим возрастом и ситуацией в семье пенан может обозначаться тремя видами терминов: либо личным именем, либо текнонимом ('отец такого-то', 'мать такого-то'), либо, наконец, тем, что можно назвать некро-нимом, выражающим семейную связь субъекта с умершим родственником ('отец мертвый', 'племянница мертвая' и т. п.). Западные пенан имеют не менее чем 26 некронимов, различающихся по степени родства, возрасту покойного, полу и порядку рождения детей вплоть до девятого.
Правила употребления этих имен удивительно сложны. Сильно упрощая, можно сказать, что ребенка знают под его собственным именем, пока не умрет кто-либо из его родственников старшего поколения. Если это какой-либо из дедов, ребенка тогда зовут Тупу. Если умирает брат отца, то ребенок становится Илун и остается таковым, пока не умрет другой родственник. В этот момент он обретает новое имя. Перед тем как жениться и заиметь детей, пенан, таким образом, может пройти ряд из шести-семи и более некронимов.
После рождения первого ребенка его отец и мать получают тек-ноним, выражающий их отношение к этому ребенку, обозначенному именем. Так, Тама Ауинг, Тинен Ауинг — 'отец (или мать) Ауинга'. Если ребенок умрет, то текноним будет замещен некронимом: 'ребенок, родившийся первым, умер'. При последующем рождении новый текноним вытеснит некроним и т. д.
Ситуация еще более усложняется ввиду действия особых правил, доминирующих применительно к сиблингам. Ребенка называют по его имени, если все его братья и сестры живы. Когда кто-либо умирает, ребенок принимает некроним: 'старший (или младший) сиблинг умер' — но, как только родится брат или сестра, некроним отставляется, и субъект снова может употреблять свое имя (Needham 1, 4).
В этом описании много неясностей; мы плохо понимаем, каким образом различные правила воздействуют друг на друга, хотя они и кажутся функционально связанными. В целом система определяется, тремя типами периодичности: vis-a-vis с родственниками старшего поколения индивид идет от некронима к некрониму; vis-a-vis со своими сиблингами — от автонима (термин, каким в такой системе удобно обозначать имена собственные) к некрониму; vis-a-vis со своими детьми, наконец, — от текнонима к некрониму. Но каково логическое соотношение между тремя типами терминов? И каково логическое отношение между тремя типами периодичности? Текноним и некроним адресуются к родственной связи, следовательно, это «относительные» термины. У автонима нет такой характеристики, и с этой точки зрения он противопоставляется предшествующим формам: лишь определяет какую-то «самость» в противоположность к другим «самостям». Эта оппозиция (имплицитная в автониме) между «самостью» и другими позволяет, в свою очередь, различить текноним от некронима. Первый, включающий имя собственное (которое не является именем собственным субъекта), может определяться как выражающий
Из анализа ясно вытекает отношение между автонимом и некронимом. Это отношение инвертированной симметрии:
автоним некроним
отношение наличествует (+) — + либо отсутствует (-)
оппозиция между самостью (+) + — и другим (-)
Тотчас же получаем первый вывод: автоним, рассматриваемый нами без колебаний в качестве имени собственного, и некроним, обладающий характеристиками простого указателя класса, действительно принадлежат к одной группе. Мы переходим от одного к другому посредством преобразования.
Обратимся теперь к текнониму. Каково его отношение к двум другим типам, и сначала — к некрониму? Попробуем сказать, что текноним коннотирует приход другой самости в жизнь, некроним — переход другой самости к смерти; но все не так просто, ибо данная интерпретация не объяснила бы, что текноним упоминает самость другого (автоним в него инкорпорирован), тогда как некроним сводится к отрицанию другого отношения, без отсылки к самости. Итак, между двумя типами нет формальной симметрии.
В исследовании, служащем отправным пунктом нашего анализа, Нидэм сделал интересное замечание: 'В старом употреблении английского 'widow'[112] как титула выступает нечто, смутно напоминающее имена мертвых… подобно тому — в современном французском и бельгийском слово 'veuve'[113] и аналогичное же использование его во многих регионах Европы. Но все это, почти со всех точек зрения, слишком отлично от имен мертвых, чтобы предложить какую-либо интерпретацию' (Needham 1, р. 426).
Слишком поспешное отчаяние. Чтобы оценить важность своего замечания, Нидэму недоставало увидеть, что приводимые им примеры указывают на связь между правом на некроним и предшествующим ношением имени, вполне сопоставимую с текнонимом. В традиционном французском употреблении «veuve» инкорпорируется в имя собственное; но мы не инкорпорируем мужское «veuf» и тем более 'orphelin'.[114]
Отчего же такая исключительность? Детям по праву вполне принадлежит патроним; в наших обществах, можно сказать, это классификатор линии. Отношение детей к патрониму, следовательно, не меняется от факта смерти родителей. Это тем более справедливо для мужчин, чье отношение к патрониму остается незыблемым, будь он холост, женат или вдов.
Иначе для женщины. Если, утратив мужа, она становится 'вдовой такого-то', то потому, что при жизни своего мужа она была 'женой какого-то', иначе говоря, она уже тогда оставила свой автоним в пользу термина, выражающего ее отношение к другой самости — что является определением, принятым нами для текнонима. Без сомнения, это слово будет неподходящим для данной ситуации; для сохранения параллели можно, вероятно, придумать слово-андроним (греческое
