– Ровным счетом ничего, – ответил он, улыбаясь. – Сижу, смотрю на тебя. Приятно. Пардон за штамп – глаз отдыхает.
– Если не нравится, не читай. Я не настаиваю и даже не обижусь.
– Потрясающая, – сказал он и взял в руки открытую книгу. – Сцена на пароходе необыкновенно впечатляет.
Обменялись улыбками. Она кивнула на дверь, посмеиваясь, сказала:
– Иди-ка ты к себе! Поработай над программой, и я напрягусь в одиночестве.
Заложив книгу закладкой, он сказал:
– Возьму с собой. – Наклонился – она сняла очки – поцеловал. – Я люблю тебя.
Она целовала его, ласково гладила по щеке. Он поцеловал ее, встал, обойдя тахту, направился в прихожую.
– Спокойной ночи, Фелис! Где ты там?
Смотря вслед, сказала:
– Пит, одну минуту. – Отложив в сторону рукопись, встала с кровати.
Он задержался у дверей.
Она подошла к нему, заглянула в глаза.
– Одна из наших редакторов, Венди Венчелер, кажется, я рассказывала тебе про нее...
Он кивнул.
– По случаю Дня благодарения она устраивает ужин. Понимаешь, там кому-то делали серьезную операцию по пересадке, их еще не выписывают. В общем, они домой еще не скоро попадут. Не хочешь пойти со мной? Конечно, поздновато тебе об этом говорю... нужно было сразу сказать. Знаешь...
Он отвел взгляд и задержал дыхание. Зажав книгу под мышкой, положил руки ей на плечи.
– Кэй, с тобой куда угодно, – сказал он. – Спасибо за приглашение. Действительно тронут. Но вот какая штука – мои двоюродные из Питтсбурга... Понимаешь, обещал к ним заглянуть. Каждый год прокатываю их. Неловко еще раз отказывать, сказал, что приеду обязательно.
– Понимаю.
– Извини, так получилось.
– О'кей, – сказала она. – Доведись до меня, я бы так долго тебя ждать не стала.
Он поцеловал ее, прижав к себе. Прошелся взглядом по ее фигуре.
– Хм-м...
– Иди-иди, – сказала она. – Нам обоим не помешает отвлечься. Завтра увидимся.
Они поцеловались.
Он отворил дверь и вышел в холл.
Она стояла и смотрела, как он подошел к двери, ведшей на лестничную клетку, толкнул ее. Когда дверь закрылась, помахал. Через волнистое стекло было видно хорошо.
Она закрыла за собой дверь, повернула головку замка. Наклонилась, взяла на руки Фелис. Посмотрела той в глаза.
– Двоюродные? – спросила вслух.
– Я что-нибудь не то сказала?
– Нет. Все о'кей.
– Может, не так что-то сделала?
– Нет-нет, – ответил он. – Ты не при чем, все дело во мне. Поверь. – Он закрыл глаза.
Она поцеловала его в губы, ладонями откинула назад его волосы.
– Это связано с твоей работой?
– Нет, – сказал он. – В общем, да. Хотя нет...
– Послушай, милый, уж не такая я безнадежная серость, что касается компьютеров.
– Дорогая, прошу тебя. Давай помолчим. Хорошо? Ш-ш-ш...
Она целовала его губы, веки. Закрыла глаза. Он вошел в нее. Жесткий и напряженный.
Она заключила договор с одним писателем и купила костюм.
Он не позвонил. Решила: на этот раз она выждет.
В 'Вертикали' до умопомрачения крутила педали. Довольно удачно выступала на производственном совещании редакторов. Была на вечеринке. Придя домой, – сразу же к автоответчику. Не звонил...
Пекла пирог. С тыквой. Фелис уставилась, ни разу не моргнув.
Утром в День благодарения позвонила родителям. Там были – Боб и Касс, дядя Тед. Все счастливы, кроме их обожаемой детки в клетке!.. Разговор оказался сносным – слава Богу, никаких вопросов о друзьях мужского пола, никаких споров и дискуссий. Ждут на Рождество. Она тоже ждет – не дождется.
