поведу я!
И Мария радостно стартовала на второй скорости, вызвав бешеный восторг у мальчишек. К ближайшему повороту они уже разогнались до ста км/ч. Ваня знал, что Илья Кузьмич сделал жене удостоверение внештатного сотрудника милиции, рассчитывая на лояльность инспекторов ГАИ. Но, по мнению лейтенанта, Марию и близко нельзя было подпускать к рулю. У Вани перехватывало дыхание, когда очередная «мазда» или «жигуль» выныривали из-под колес черного монстра.
А дети, Брунгильда и Рекс визжали от счастья. Каскадерский слалом наполнял их ликованием.
Личность полковника Алимова характеризовалась двумя эпитетами. Он был грозным и справедливым. Но сегодня собирался стать въедливым и мелочным. Черные с проседью усы воинственно топорщились, предвещая бурю. Зеленоватые глаза сияли классовой ненавистью. Зуфара Алимовича только что основательно пропесочило высшее руководство. И он чувствовал – ему тоже необходимо на кого-то наорать.
Поэтому полковник с низким гортанным возгласом ввалился в кабинет подчиненных, как ирокез, выскочивший на тропу войны. Он был разгорячен и неистов и готов рвать в клочья недобросовестный личный состав. Но замер в растерянности.
– Где все? – хмуро спросил Зуфар Алимович у Валдаева.
Престарелый юноша Валдаев сидел у компьютера и мастерил фоторобот исчезнувшего Каримбека.
– Майор Здоровякин на осмотре в Пушкинском парке, – бодро и весело отрапортовал Валдаев, не отрывая глаз от монитора. – Лейтенант Евдокимов… Лейтенант Евдокимов тоже на осмотре в Пушкинском парке!
(Ваня в это время трясся в Машином джипе.)
Зуфар Алимович жадно посмотрел на Сашу. Орать на Валдаева полковник был не в праве, но организм требовал разрядки. Ненависть ко всему живому, спровоцированная наездом начальства, искала выход.
– А ты чего здесь расселся, как Монтсеррат Кабалье? – рявкнул Зуфар Алимович.
Валдаев вспыхнул. Сравнение с великой оперной певицей содержало намек на лишние килограммы Саши. Жировые запасы, незаметно образовавшиеся на физиономии, животе и ляжках Валдаева, являлись для него источником депрессии. Любое замечание (даже самое невинное, типа здоровякинского «Ты мой аппетитный поросеночек!») вызывало у него приступ гнева.
– Фоторобот делаю. На Каримбека, – сквозь зубы выдавил Александр. Он злобно посмотрел на полковника.
Зуфар Алимович почувствовал, что и у Саши сегодня не самое веселое расположение духа. С чего бы это?
Здоровякин и Евдокимов появились в дверях одновременно. Так, словно по правде вместе ездили в Пушкинский парк на осмотр места происшествия.
– Привет, пигмеи! – поприветствовал их Зуфаралимыч. – Пожалуйте ко мне. Я хочу сказать вам кое-что приятное.
И пропустил подопечных вперед. Конвоируя добычу к лобному месту, полковник поглядывал на парней с нежностью. Что-то было в его взгляде от сладострастия палача, который, сжимая в одной руке щипцы, а в другой – раскаленный штырь, пристально осматривает жертву.
«…Апрель. Начальство, устраивающее выволочки персоналу, ошибочно полагает, что надрывные вопли и оскорбления пробудят в подчиненных усердие. Это глобальное заблуждение!
Инга вчера прилюдно растерзала Костю. Ее не удовлетворил сценарий клипа для супермаркета «Гипотенуза». Она не стеснялась в выражениях, она прошлась по Костиному самолюбию, как по проспекту, звонко цокая каблучками-стилетами.
И что? Неужели окровавленный Константин, вырвавшись из лап тигрицы, тут же бросился к компьютеру и начал кропать новый сценарий, достойный восторгов Спилберга или Скорсезе? Вовсе нет! Напротив, он свинтил домой, где творчески провел вечер в компании с тремя литрами пива…
Вот если бы А.И. назначил руководителем отдела не Ингу, а меня, я избрала бы другую тактику общения с подчиненными. Я бы пестовала их и лелеяла и одобрениями пробуждала жажду плодотворной деятельности!..»
«…Июль. Никак не управиться с тунеядцами! Вот уже вторую неделю пытаюсь добиться от Игоря внятного ответа, где проект для «Юникома». Бесполезно! Смотрит на меня туманным взглядом трепанированного тюленя и вяло обещает исправиться… «А знаешь, Соня, когда ты не была начальницей, ты была классной девчонкой!»… Интересно, а кто же я, по их мнению, теперь?
Мой отдел – компашка иждивенцев и лентяев. Им незнакомо упоение работой. Теперь я это поняла…»
Глава 33
Возвращение Каримбека
– Илья Кузьмич, я исчезну на полчасика? – спросил Ваня.
После экзекуции в кабинете кровожадного Зуфаралимыча лица майора и лейтенанта были румяными, а уши горели малиновым огнем.
– Хватит мельтешить, а? – недовольно буркнул Здоровякин.
Он словно забыл, что Ваня полдня не появлялся в отделе по простой причине: сопровождал в лагерь детишек.
– Да я быстренько, Илья Кузьмич! Сгоняю в «Каприччио» и обратно. Мама просила купить ей светильник. Тут рядом!
– Ладно, катись.
– Только не задерживайся, – напомнил Валдаев. – Зуфар Алимыч сегодня яростен, как изнасилованная Дюймовочка. Не надо его раздражать. Слушай, а в твоем «Каприччио» продают только светильники? Там нет кафетерия? Купи пожрать… Мясной рулет, картошку фри, сосиску в тесте, пиццу… Или еще чего-нибудь. Мы у Танечки в микроволновке разогреем.
– Тебе бы только жрать, – бросил Здоровякин. – Евдокимов, не задерживайся! Хватай торшер и бегом обратно, пока Зуфар опять не нарисовался.
– Торшер маме не нужен. Она просила бра, – терпеливо объяснил Ваня.
– Хорошо, бра! Беги!
– Голубого цвета. У нее лампа в спальне голубая, и она мечтает…
– Проваливай! – гаркнул Здоровякин.
– Товарищ капитан, пожрать я куплю, – пообещал на бегу Иван. – Там на втором этаже какой-то общепит. И всегда вкусно пахнет.
– Стой! – закричал лейтенанту Валдаев. – Что?! Что там на втором этаже? «Каприччио»? На первом этаже – большой магазин, на втором – кафе, ресторан и боулинг!
– А, точно, боулинг! – вспомнил Ваня.
– Илья! – заорал Валдаев. – Эта дура Агнесса все перепутала! Ресторан называется не «Кирпич», а «Каприччио»!
– И что?
– Там и работает Каримбек!
– В «Каприччио»?
– Да, в «Каприччио»! Усердно пассерует лук, прикрывая званием повара отвратительную киллерскую суть.
Здоровякину никогда и ничего не приходилось объяснять долго (к примеру, понятие «экзистенциализм» Валдаев растолковал другу за ничтожных тридцать секунд). Он все схватывал на лету. Сейчас он молча достал из сейфа оружие и укрепил пистолет на скульптурном торсе.
– Пошли, – сурово сказал он. – Кстати, Саша, ты не подскажешь, что означает слово «пигмей»? Зуфар сегодня почему-то особо упирал на этот термин.
– Подскажу, – кивнул Валдаев. – Это гигант, атлант. Сильная, значительная личность.
– А… Я догадывался.
На втором этаже здания, как и обещал Ваня, витали умопомрачительные запахи. А так как группа захвата основательно проголодалась, парни жадно втягивали ноздрями воздух. Но, впрочем, высокая
