Грешница

Прошло два с половиной часа. Я вновь позвонила в милицию.

– Юлия Андреевна, мы приняли вашу заявку, – укоризненно ответил мне усталый команданте. – Ждите, наряд приедет. У вас всего лишь квартирная кража. За эти сутки – восемнадцатая по счету. А еще ведь есть убийства, изнасилования…

Мне стало стыдно. Убийства! Получается, я перетягиваю на себя одеяло с трупов. Эгоистка.

В двенадцать ночи (Анечка спала на двух диванных подушках) милицейский наряд все еще мужественно преодолевал арктические льды, добираясь до моего дома. Я впала в состояние оцепенения. Ириша прокралась в комнату за одеялом. Вернулась без одеяла, зато с перекошенным лицом. Что?! Неужели грабители забыли на кровати кейс с миллионом долларов?!

– Там, на стене…

– ?!!

– Разве ты не видела?

Я метнулась в комнату, давя ногами барахло, усеивающее пол. Да, своим поведением я, конечно, создам трудности эксперту-криминалисту. Но все равно, хочу увидеть… Ой!

На стене спальни красовалась размашистая надпись, сделанная из баллончика с нитроэмалью. Цвет надписи гармонировал с рисунком обоев – это что, утонченная издевка?

Е Ш 230 105 666

– И как ты это объяснишь? – прошептала над моим плечом Ириша.

– Никак, – прошептала я в ответ. – Я вообще ничего не понимаю.

– 666 – число дьявола.

– Спасибо, что напомнила.

– Нет, ну, я просто… Возможно, это как-то подскажет, где искать объяснение?

– Не знаю. Не знаю, ничего не понимаю!

– А это что за дерево? После буквы «Е»?

– Дерево? Скорее, подсвечник.

– Ладно, подсвечник. Что он означает?

Мы долго и напряженно изучали надпись.

– Теперь у тебя есть твой личный код да Винчи, – сообщила Ириша. – Вернее, код Юлии Бронниковой.

– Я должна радоваться?

– О, это сейчас так модно! Всякие коды, шифры, загадки. Но Юля! Если это написали на стене твоей квартиры – значит, послание предназначается именно тебе. Раз оно предназначается тебе – ты обязательно сумеешь его расшифровать. Иначе зачем было портить стену?

Действительно, зачем?

Наверное, козел, устроивший погром, переоценил мои интеллектуальные способности. Потому что я совершенно не представляла, как расшифровывается данная абракадабра.

В половине первого я отправила девчонок домой. Следовало сделать это раньше. Мы завернули Аню в одеяло, чтобы не разбудить ее при одевании.

Милицейский наряд приехал в начале четвертого. Я спала в кресле, время от времени вздрагивая и подскакивая, как от электрошока. И тогда мне в глаза бросалась надпись на стене напротив. Е Ш 230 105 666. Загадка, скрывающая угрозу. Таинственный ряд цифр с числом дьявола в конце. Нет, я совершенно ничего не понимаю!

Возможно, ментов было больше, но на четвертый этаж добрался лишь один невероятно измочаленный лейтенантик. Он едва не свалился ко мне на руки от усталости.

– Хотите, сварю крепкий кофе? – предложила я.

Лейтенантик встряхнулся. Но его взбудоражило не слово «кофе», а мое отношение. Наверное, за всю ночь я была первой женщиной, встретившей его не упреками, стонами и воплями, а практически накрытым столом.

Пока я варила кофе, пацан осматривал квартиру.

– Вы ничего не трогали?

– Нет. А когда приедет эксперт?

– Какой эксперт? – опешил лейтенант.

– Для снятия отпечатков и изучения микрочастиц.

Если бы при появлении мальчугана я ждала его на пороге с караваем и сочно зажаренным эскалопом, то и тогда его удивление было бы менее сильным.

Лейтенант закашлялся. Рация на его левом полубюсте урчала и поругивалась. Я поняла – мой вопрос об эксперте был, по крайней мере, бестактен. Чего я требую? Какого эксперта? Меня ведь не стукнули по голове, не убили. И вероятно, даже ничего не украли. Только покуражились, разгромили технику, перевернули все вверх дном и оставили на стене непонятное послание.

– Что это? – спросил парнишка, изучая надпись.

– Не представляю.

– Дверь, как я заметил, не взломана. Замок хороший.

– Да, непростой.

– А у кого-то еще есть ключи?

– У мамы и подруги.

– В принципе, любой замок можно открыть секунд за двадцать. Видимо, вашим гостям обязательно хотелось проникнуть именно в эту квартиру. Что-нибудь пропало?

– Вроде бы ничего, – пожала я плечами.

– Совсем?

– Совсем. Но все изломано!

– А знаете, Юлия Андреевна, я как зашел, сразу подумал: сюда залезли не воры. Вон, шикарная шуба валяется около кресла.

– Да бросьте, – засмущалась я. – Скажете тоже. Не шуба, а полушубок. И не шикарная, а старый облезлый енот.

– Все относительно, все относительно. Потом – золотая цепочка висит на ручке шкафа. Это вы повесили?

– Нет.

– Вот! Она вывешена демонстративно. Мол, мы тут были, но ничего не взяли. Вы даже не представляете, Юлия Андреевна, как сейчас грабят. Уносят все, вплоть до надкусанного яблока и поношенных детских сандалий.

– Я знаю. В газете читала.

– А я своими глазами видел. Вы, смотрю, девушка грамотная, подкованная. Тогда объясните мне, кто к вам залез. И зачем. И что обозначает эта надпись на стене.

Прелестно! Лейтенант, как и Ириша, ждал от меня ответа. Да откуда мне знать, что обозначает эта надпись!

– Три шестерки – число сатаны, – глубокомысленно пробормотал юноша. – Вы, случайно, не связаны с сатанистами?

– Так, закончили! – рявкнула я. – Убирайтесь! Я не буду писать заявление. Считайте мой вызов ошибочным. У меня ничего не украли. Следовательно, и искать вам нечего.

– Да вы не сердитесь, Юлия Андреевна! Это ж просто процедура такая. Я задаю вопросы, вы отвечаете. Сейчас акт составим. Хотя я с вами согласен. Вам кто-то насолил. И вы, если подумаете, догадаетесь кто. Подсказка – на стене.

– Да. Это моя личная проблема. И милиция здесь ни при чем, – измученно выдавила я. Сейчас я хотела только одного – свалиться в кровать и закрыть глаза. И пусть из-под опущенных ресниц текут слезы. Я буду сладко шмыгать в подушку и вытирать мокрые щеки.

– Юлия Андреевна, а вы не нальете еще кофе? – жалобно попросил лейтенант. – У нас четыре вызова осталось. Я уже вторые сутки верчусь волчком.

Я налила ему кофе и молча изготовила бутерброд. Глаза паренька вспыхнули благодарностью, а кадык