– Да. Но он этого не сделал.
– Он сделал. Только у нас в тот день, когда вы с Валдаевым нагрянули, был, как выяснилось, сбой в программе. Компьютер, блин, пожрал все номера с тройками. И ваш «жигуленок» тоже вылетел. В общем, я страшно извиняюсь. Записывай давай номер автомобиля и фамилию-адрес хозяина…
«Русский модерн» праздновал победу. Шампанское лилось рекой уже неделю, что отлично влияло на настроение публики и пагубно – на работоспособность.
– Надо послать бутылку Апогею в «Артиссимо», – безжалостно предложил директор «Модерна», – и цветы той дурочке, благодаря которой мы победили.
– Я думала, мы победили не из-за глупости этой самой Лизы Виноградовой, а потому, что наш проект был лучше, – заметила одна из сотрудниц.
– Совсем она не глупая, – вступилась почему-то за Лизу другая. – Просто отказалась переспать с Варцевичем. Что ж ей, ради победы в конкурсе спать с кем попало?
– Благо родной фирмы превыше всего!
– Не с кем попало, а с Варцевичем. Он ведь так богат!
– Уж ты бы согласилась!
– Я замужем!
– Когда тебя это останавливало?
– Что за инсинуации?!
– Господа, обратите на меня внимание, – донесся голос секретарши. Девушке пришлось постучать линейкой по столу. – У нас клиент.
– Добрый день! – сказала посетительница.
Это была роскошная престарелая леди. Она была одета с парижским шиком. Тетушка-миллионерша из американского сериала. В каждом ее движении сквозила привычка к пристальному и подобострастному вниманию аудитории.
Леди опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. Она достала дорогие сигареты, крошечную зажигалку стоимостью по крайней мере долларов пятьсот, огляделась.
– Курю, – объявила она вместо того, чтобы спросить разрешения, можно ли курить.
– Пожалста-пожалста, – суетливо подскочил с пепельницей один из модернистов.
– Мне надо отремонтировать офис, – с неуловимым, приятным акцентом сказала леди. – Я пыталась сама. Надоело, к черту. Душечка, налейте воды. Да, спасибо. Материалы есть, правда, уже немного подпорчены. И рабочие тоже.
– Подпорчены?
– Рабочие тоже есть и тоже, как вы верно заметили, слегка разбалансированы. Как-то все неправильно получается. Не знаю почему. Офис на улице Петрарки, 86.
– Петрарки, кстати, неделю перекрыта! Там какаято авария, – вставила дизайнерша. – Все разрыли!
– Да! – вздохнула посетительница. – Разрыли!
– Не расстраивайтесь так, – заверил директор «Русского модерна». – Мы все сделаем. Надо только обговорить детали. Интерьер. Обстановка. Отделка фасада. Сумма договора. И тому подобное. Девочки, займитесь, конкретно, дамой!
– Конечно займемся! – воскликнули девочки.
– Деньгами я располагаю.
– Тогда у нас не возникнет никаких проблем! – убедительно сказал директор. Совершенно зря он был так самоуверен!
– Отлично, – мягко улыбнулась Анн-Мари. – Я думала, что сумею все довести до ума, но переоценила свои возможности. Я не строитель.
– Вы правильно сделали, что обратились к нам!
– А эти рабочие… Они такие бестолковые! И постоянно норовят убиться или покалечить друг друга инструментом. Отвечай за них потом! А раствор? Он все время застывает! И вместе с ним застывают всякие полезные предметы. А кирпичи? Я поняла, кирпичи созданы для полетов. Они летают! И местом посадки обязательно выбирают чью-нибудь ногу…
Сотрудники «Русского модерна» завороженно слушали трагическую речь разодетой дамы. Если бы они были не так подогреты шампанским и не стремились к получению новых заказов, они бы глубоко задумались, а нужно ли им связываться с этой клиенткой.
Визит двоих крепких незнакомых юношей смутит кого угодно. Михаил Константинович не спешил открывать дверь.
– Открывайте, – посоветовал злой Валдаев. – Мы из милиции.
Саша был зол с самого утра. Ярость переполняла его. Разбитая губа, ссадина на щеке, синяки на теле при малейшем движении напоминали ему, каким идиотом он был вчера. Валдаев мечтал сжать ладони на хрупкой морщинистой шее Анн-Мари, отомстив подлой подстрекательнице за все беды и страдания, физические и нравственные.
Четыре человека в течение дня звонили Валдаеву, интересуясь, не сменил ли он род деятельности. Одним из звонивших был грозный подполковник Зуфар Алимович, как всегда отлично осведомленный. Он почему-то обозвал стриптизера-дебютанта «престарелой лесбиянкой» (!) и, негодуя, спросил, найден ли парнишка-француз.
– Пока нет, – пристыженно ответил красный как рак Валдаев.
– Нет?! Совсем работать разучились.
– Да мы и не умели никогда, – огрызнулся Александр.
– Конечно, гораздо интереснее вертеть в баре голым задом.
– Зуфар Алимович! Я был пьян!
– Месяц мурыжите бедную старушку!
– Старушка, кстати, еще тот фрукт, Зуфаралимыч! Вы, подозреваю, специально подослали ее нам, чтобы отомстить за измену.
– Глупости какие! – возмутился подполковник. – Связываться с вами, земноводными…
Мило побеседовав с экс-начальством, Валдаев ощутил прилив радостных, вулканических сил. Теперь ему еще больше хотелось кого-нибудь убить. Но тут своевременно подоспел Здоровякин с известием о «жигуленке». Илья безрезультатно съездил в гости к хозяину «копейки», не застал его дома, но выяснил у соседей, что тот на загородной фазенде и вернется к вечеру, вкусно пообедал и был гораздо благодушнее друга.
Вечер наступил. Капитаны ломились в дверь.
– Откройте, Михал Константиныч, у нас всего пара вопросов, – сказал Илья.
– Мы давно мечтали с вами встретиться, – добавил Саша.
Недоверчивый дядька кхекнул, пошкрябал чем-то, но не открыл.
– Документики бы предъявить, – донеслось из-за двери.
– Пожалуйста, папаша, – согласились мальчуганы. – Вот, смотрите, ксивы, вот пистолеты. Оружие, заметьте, отлично смазано, проверено. Так, Илюша, а где твой любимый «калаш»? Покажи дяде, а то он не верит, что мы не бандиты.
– Какой, блин, «Калашников», – не понял Илья. – Ты что несешь, Валдаев?
– А внизу, в машине, у нас, Михал Константиныч, аммональчика мешок, сейчас принесем.
– Закрой рот, дурень! Так он нам никогда не откроет.
– Да шучу я, открывайте, не бойтесь.
Дверь, как ни странно, все же приоткрылась. Михаил Константинович, тщедушный мужчина лет шестидесяти с буйной растительностью на голове, исчисляемой десятком волосин, и крупным породистым носом, встретил подозрительных детективов на пороге квартиры.
– Проходить не будем, – успокоил Валдаев. – Врываться, связывать, вставлять кляп – тоже. Единственно, ответьте. Вы подобрали тринадцатого августа в аэропорту рыжеволосую девушку и парня- иностранца?
– Тринадцатого?
– Угу.
