– У вас отличная память. Кроме всего прочего.
«Все прочее» включало очень многое. Алина Владимировна, опьяненная предчувствием огромных денег, милостиво улыбнулась галантному юноше.
Лиза ревниво оглядывала рыжую девицу. Та весело жевала жвачку и посматривала то на Валдаева, то на Поля.
– Наверное, нам следует уединиться? – обратился Поль Деманже к Лизе. Он достал из кейса объемный пластиковый конверт.
– Да ладно вам! – вмешалась Алина Владимировна. – Оглашайте! Как в кино. Здесь все свои.
– Лиза? – вопросительно глянул на героиню бала Поль. – Вы согласны?
– Да, – кивнула Лиза. – Начинайте.
– Не томи, Поль! Мне так хочется шампанского! – вставила Ирина.
Шампанское дожидалось на столе. Анн-Мари проявила предусмотрительность и заказала в ресторане несколько бутылок. «Обмыть офис, – ясно выразилась она. – И наследство!»
– Ну, пожалуй… – Поль открыл конверт и достал бумаги. – Тут буквально пара строк…
Андрей Черданцев оставил дочери квартиру в Париже.
– И?.. – с застывшей на лице улыбкой процедила Алина Владимировна. – А дальше?
– Содержание, которое вам выплачивается, будет и впредь поступать на Лизин счет.
Если бы на Алину Владимировну сейчас свалилась бетонная плита, она выглядела бы менее раздавленной.
– Вы рассчитывали на большее? – участливо осведомилась Анн-Мари. – Нате-ка водички. Выпейте.
– Ух ты! – жизнерадостно хрюкнула с дивана Ирина. – Хатка в Париже! Не хило! Блеск! Мне бы кто подарил! Правда, господа?
– А письмо? – тихо спросила Лиза.
– Письмо? – не понял Деманже.
– Он не оставил мне письма?
– Нет. По крайней мере, мне ничего не поручено вам передать. Кроме документов на квартиру.
Лиза опустила голову.
– Нет, неужели это все? – убито обратилась к юристу Алина Владимировна. Она бессильно смотрела на бумагу в его руке, словно там должны были появиться строчки, наполненные другим смыслом. – Ну как же?! Он не имел права так с нами поступать!
– Мама! – одернула Лиза. – Перестань!
Алине Владимировне потребовалось неимоверное усилие, чтобы сохранить лицо. Ее сердце билось в предынфарктных судорогах. Она не верила, что все мечты разрушены. Ей казалось, что Поль сейчас достанет из кейса еще один документ и все встанет на свои места. Миллионы, которые она уже считала своими, вернутся к ней!
Валдаев и Здоровякин вышли на крыльцо, следом за ними вынырнул и Поль. В воздухе офиса витало предчувствие глобальной дамской истерики, джентльмены предпочли смыться.
– Сигарету? – предложил Поль.
– Мы не курим, – отказались коллеги.
– А я курю. Из моих грехов этот наименее тяжкий.
– Ты отлично говоришь по-русски.
– Спасибо бабуле. Она виртуозно владеет языком. Любит его. Вы не слышали, как она матерится?
– Она еще и матерится?! – отпрянули мужики.
– Как… э-э… Как изготовитель обуви.
– Как сапожник.
– Точно. Вылетело слово. Но, видно, решила вас не шокировать. Поберегла ваши нервы.
– Я бы не сказал, что она особо берегла наши нервы, – вздохнул Здоровякин. – А что ж этот… Черданцев… Дочери ни фига не оставил?
– Как это ни фига, – обиделся Поль. – А парижская квартира? Она через десять лет знаете сколько будет стоить!
– Через десять лет, возможно, и Парижа не будет, – скептически заметил Валдаев. – Американцы промахнутся. Запустят парочку ракет мимо Афганистана. У вас в Европе такая скученность. Как на китайской барахолке.
– А Черданцев вполне мог дочери прямо сейчас подкинуть миллион-другой, – заметил Здоровякин. Чувствительный и нежный, он тоже скорбел об утраченном Лизином богатстве. Словно это ему недодали.
– Насколько я знаю, мсье Черданцев оставил деньги клинике, где лечился последние три года. И своей femme. Она врач-онколог, лечила его и была с ним до последней минуты. Думаю, он справедливо распорядился состоянием.
– Да что говорить! Справедливо, не справедливо… Его деньги. Лизина мамаша сильно расстроилась.
– Красивая женщина. Charmante. И дочурка славная, – сказал Поль.
– Не облизывайся, – неожиданно свирепо рыкнул на француза Валдаев. – У тебя и так большой фронт работ. Обрабатывай свою пашню.
– Ты про Ирину? – уточнил Здоровякин.
– А про кого ж?
– Могу уступить ненадолго, – предложил Поль Валдаеву. – Смотрю, она тебе понравилась.
– Вовсе нет! – горячо возразил Саша. Гораздо горячее, чем следовало.
– Да я пошутил. Шутка.
На крыльцо вышли Алина Владимировна и Лиза.
– Мы уезжаем, – объявила Лиза. Она с надеждой посмотрела на Александра. Вдруг он решит поехать с ними? Отвезет несчастных, обделенных девочек домой, будет заботиться о них – носить воду, капать корвалол, подавать носовые платки…
– Я позвоню тебе, – сказал Валдаев. Роль сестры милосердия его не прельстила. – Сильно там не рыдайте.
– Глупости какие, – фыркнула Лиза.
Она была безмерно разочарована. Валдаев снова ускользал, отдалялся. Лизе страшно было оставлять драгоценное тело Александра в офисе «Поможем!» рядом с рыжеволосой стервочкой Ириной. Но она никак не могла повлиять на ситуацию.
– Тогда пока?
– Au revoir, mademoiselle, au revoir, madame, – галантно поклонился Поль.
– До свидания, лапусик, – сказал Саша. – Алиночка Владимировна, да плюньте вы!
– Угу, – всхлипнула Алина Владимировна. Ее глаза были полны слез, но плотный частокол из накрашенных ресничек охранял готовую к разливу реку.
Глава 40
Субботним утром счастливая, окрыленная Анн-Мари попросила покатать ее по магазинам. Желание казалось довольно экзотичным, так как через несколько дней ее ждал самолет в Париж.
– В Тулу с самоваром? – удивился Саша. – Оригинально.
Ирина (она прочно обосновалась в гостинице и явно не собиралась расставаться ни с Полем, ни с мадам Деманже), услышав слово «магазины», посветлела лицом.
– Я с вами! – воскликнула она.
– Конечно! – загорелся Валдаев. – Обязательно! И тебе чего-нибудь купим.
– Останешься со мной, – безапелляционно отрезал Поль. – У меня грандиозные планы.
– Да? – мурлыкнула Ирина. Она обвила шею Поля руками и чмокнула его в нос. – Тогда я, конечно, останусь.
Здоровякин покраснел, Валдаев вздохнул разочарованно и с завистью.
– Так мы едем или нет, пацаны? – нетерпеливо спросила Анн-Мари. – Я готова.
– Поосторожнее там! – сказал вдогонку Поль. – Не затевайте драк. Мужики, надеюсь, вы уловили, что моя бабуля отличается мощным природным магнетизмом в отношении неприятностей?..