Кейс. Доставка курьером

застегивается на спине. Оно рассчитано вовсе не на жирную корову вроде меня.

Я даже толще, чем Бриджит Джонс.

Кошмар.

Решено. Сейчас на благотворительном концерте съем все деликатесы, приготовленные устроителями бала, а потом сразу же начну худеть. Больше никаких отговорок. Цель поставлена, надо действовать.

Итак, к настоящему моменту образовалось четыре неразрешимые проблемы:

1. Кейс с деньгами.

2. Вечернее платье.

3. Вопль о помощи.

4. Лишний вес.

Проблема № 3 – вопль о помощи, обращенный к Холмогорову. Не знаю, отважусь ли я на это, сумею ли рассказать о кейсе. Но если решусь и Холмогоров согласится помочь, то проблема № 1 исчезнет. А чтобы разобраться с проблемой № 3, надо решить проблему № 2. Проблема № 2, в свою очередь, не возникла бы, если б я не допустила появления проблемы № 4. Как все взаимосвязано! Одно вытекает из другого, развивается, усугубляется – и обязательно не в твою пользу.

Наверное, именно это и называется диалектикой. Диалектика жизни такова: пока ты воюешь с одной проблемой, автоматически возникает пятнадцать новых. И вся эта вязкая, темная масса нерешенных вопросов постоянно висит над тобой и давит, давит…

Где же взять другое вечернее платье?

Почти без надежды я поднялась на шестой этаж к Еве. Вряд ли она дома в разгар рабочего дня.

Однако мне повезло: дверь распахнулась, и я увидела милую, нежную пани Анджевску. Со зверским выражением лица она рычала в мобильник. На ней была футболка, забрызганная детским питанием. Из-под футболки выглядывали загорелые стройные ноги, на правом колене красовался свежий синяк – еще не потемневший, а багрово-синий… Роскошные, тяжелые волосы наспех скручены узлом на макушке – несколько прядей выбились и кольцами падают на щеки и шею. Серьги с изумрудами вздрагивают при каждом энергичном возгласе Евы – она зло отчитывает невидимого собеседника.

– Эта падла отказалась у меня работать! – выпалила соседка. – Представляешь?!

– Кто?

– Нянька! Застрелить гниду!

Мне всегда нравились люди, умеющие четко и честно выражать свои мысли и намерения. Я прошла в комнату и увидела Мишутку. Пацан сидел на полу и мусолил печенье.

– А почему?

– Она сказала, мы вряд ли сумеем найти общий язык. Ребенок – да, без вопросов, она с ним справится. Но со мной вряд ли сумеет сотрудничать. Падла! Ты прикинь! Я монстр какой-то, да?

– Ты очаровательная девушка. Сильная, целеустремленная и трудолюбивая.

– Вот именно! А сначала она выкатила мне список, что я должна переделать в квартире. Мол, это помещение слишком опасно для ребенка.

– Прекрасная квартира с отличным ремонтом. Вполне безопасная, – заметила я, вынимая изо рта Мишутки штепсель и отодвигая ребенка от розетки.

– Юля, одна ты меня понимаешь. Спасибо тебе. Да, согласна, я немного безответственная мать. Но как же мне справиться и с тем, и с этим? Все силы уходят на бизнес, столько заморочек.

– Откуда такой роскошный синяк? – Я указала на Евино колено.

– Дык дитя спасала! Поймала этого микроба в полете – уже планировал, гаденыш, с дивана мордой вниз. Успела, слава тебе господи, подхватить. Но по дороге снесла журнальный столик.

– Героиня!

– Чувствую себя контрразведчиком.

– Почему? – изумилась я.

– Постоянно надо на три хода вперед просчитывать подлые действия противника. Только и жду – сейчас он еще что-нибудь придумает… Юлечка, покормишь лялю фруктовым пюре? У меня не получается, а фрукты обязательно должны быть в рационе. Участковая мне мозг уже вынесла этим долбаным пюре.

– Запросто. Давай. Ева, а у тебя не найдется какого-нибудь давно забытого, ненужного, не самого модного вечернего платья? Старенького такого, с дырочками… Ну, каким только пол помыть… Меня пригласили на концерт, а идти не в чем, – немного смущенно произнесла я.

Да, слишком интимная просьба.

Мы еще не настолько сдружились с Евой, чтобы делиться одеждой. Да кто сейчас вообще ею делится?

Но что мне остается делать?

У соседки заблестели глаза.

– На концерт? Классно! С кем идешь, с Никитой? Ах, он же в отъезде! У меня есть платье. Ща покажу!

Ева исчезла на секунду и вернулась с вешалкой.

– Смотри. Нравится?

– Тут же этикетка! – вытаращила я глаза. – Оно новое!

– Ну, извини, подруга. Старья не держим. Давай-ка, примерь.

– Нет, – решительно отказалась я. – Ты что. Во-первых, новое. Во-вторых, безумно дорогое.

– Да хрен, что дорогое! Ты же не собираешься в нем картошку окучивать или в коровнике работать. Ничего с ним не случится. Давай надевай. Ты будешь самой эффектной бабой на концерте.

Ярко-фиолетовое платье было великолепно и к тому же имело фасон, позволяющий беспрепятственно надевать его и на стройную лань, и на гиппопотама. Бретели завязывались сзади на шее бантом. Лиф, несомненно, эротично и плотно обтянул бы пышную грудь Евы. Ну а на моих симпатичных крошках ткань лежала красивыми складками – тоже неплохо! Прямо под грудью сверкал и переливался драгоценной вышивкой пояс, а вниз к полу струились, набегая друг на друга, волны шелковистой материи.

– Ах, Юля, супер! – восхитилась Ева. – Какая у тебя королевская осанка! Какая красивая спина! Ты балетом, что ли, занималась?

– Художественной гимнастикой.

– Понятно! Это чувствуется. Ну, пройдись. Отлично! Берешь?

– О да. Если можно. Такое дорогое платье. И новое.

– Да хватит ныть! Проехали. Бери, и точка. Но хочешь, я в два счета избавлю тебя от переживаний на эту тему? – хитро прищурилась Ева.

– Как?

– Легко. Возьмешь завтра Мишутку? Я ж опять осталась без няньки. Бери Мишутку, и будем квиты. Я тебе платье, ты мне – целый день свободы. Никто не будет плевать в меня фруктовым пюре, я спокойно займусь делами. Юлечка, ну пожалуйста!

– Да! Отличный обмен! Согласна.

– Вот, возьми еще сумочку и браслет. На шею ничего не надо, иначе будет перебор. А браслет отлично подходит.

Радостная, я вышла на лестничную клетку.

– Юль, – крикнула вдогонку Ева, – ты только не думай, я тебе платье бескорыстно дала! Не потому, что ты с Мишуткой всегда сидишь.

– Ты тоже не думай, что я сижу с Мишуткой в надежде приобрести какую-то выгоду! – прокричала я снизу, прыгая по ступенькам.

Я выпорхнула из подъезда, ощущая себя кинозвездой на вручении «Оскара». Голые плечи, правда, пришлось укутать в пресловутый синтетический палантин: к вечеру похолодало, а норковой накидки у меня не было. Ничего, сойдет, не такой уж он и безвкусный. Я явственно представила, как скуксились бы в презрении дизайнер Глеб и редактор Марина Аркадьевна, и улыбнулась.

Да ладно вам.

Зато платье шикарное.

Холмогоров подъехал на черном «мерседесе» – служебном, судя по номерам… Да, конечно, именно на таких авто и должны ездить чиновники страны, где существуют квоты на лечение детей с