– Это единственный магазин, представляющий марку Блюберри в городе.
– Конечно.
– Значит, в другом месте девушка, которую ты видел на стройке, купить свой тренчкот не могла.
– Ага. Только если она не сделала это в Москве, Милане или Париже.
– Боже упаси! Глеб, ты лишаешь меня последней надежды! Ведь я делаю ставку именно на то, что она купила тренч в «Шифоньере», где работает твоя Сюзанна. И тогда с помощью Сюзанны я сумею найти моего двойника! Мою двойницу, хотя это и не по-русски.
– Интересно, каким образом?
– Ну… Возможно, продавщицы запомнили даму, купившую второй тренчкот?
– Юля. Не хочется тебя расстраивать. Но если плащей было не два, а, к примеру, шесть?
– Шесть?!!
– И потом, пусть продавщицы и запомнили, как выглядят покупательницы тренчей. Но ведь они у них не спрашивали ни имени, ни адреса!
– Глеб, ты меня убиваешь.
– Но, я думаю, тебе все-таки стоит сходить к Сюзанне и поговорить с ней. Извини, я не смогу составить компанию, у меня назначена встреча с клиентом. Но прямо сейчас позвоню сестре. А ты иди.
На полдороге к «Шифоньеру» мне посигналил с обочины «Лендкрузер». Я сразу признала автомобиль бизнес-леди Нонны Кратовой. За рулем сидел ее друг Роман Алексеевич. Самой труженицы я в салоне не обнаружила.
– Договор заключает на поставку холодильного оборудования, – объяснил Роман Алексеевич. – Подвезти?
– О, спасибо.
Ноннин мужчина выглядел усталым и каким-то растерянным. Словно стоял на перепутье, не зная, какую дорогу выбрать. Странно! Когда он тянул лямку в ресторане «Шанхай» и получал зарплату в тысячу раз меньшую, чем сейчас, от его облика веяло уверенностью и самодостаточностью. А теперь он взлетел в небеса – благодаря личным качествам и Нонниной влюбленности. И что же? Тоскует и рефлексирует. О, русская душа!
– Куришь? Или опять бросила? – Роман протянул мне пачку.
– Спасибо. Курю, хотя бросила. – Я вытащила сигарету и прикурила от зажигалки, протянутой финдиректором.
Роман убрал зажигалку и уставился на дорогу. Его профиль заставлял сердце сжиматься в эстетическом экстазе – какое совершенство создала природа! Удивительно, как много дано одному человеку – и ум, и внешность, и удачливость. Всегда и везде, в любые века люди жаждут справедливости – во взаимоотношениях, в распределении богатств. А несправедливость заложена изначально, от рождения, самой природой. У всех разный старт. Отдельные счастливчики снимают пенки, а миллионы существ влачат ярмо заурядности и серости.
– А зачем холодильное оборудование? – поинтересовалась я. Зуд любознательности, удел пятилетних детей и журналистов, не давал покоя. – С йогуртами провернули сделку, все о’кей? Обошли «Гривенник» по продажам? Нонна выдержала диету? Или сорвалась? Она встретилась с Ириной? Обновила гардероб?
Роман посмотрел на меня с улыбкой. Наверное, успел раскаяться в своем поступке – зачем принял на борт такое болтливое существо?
– Молчу, молчу! – воскликнула я. – Ты грустишь, это заметно. Не буду тарахтеть над ухом.
Ах, если б он знал, как тоскливо сейчас у меня на сердце! О чем бы ни грустил Роман, моя печаль глубже. Траурная сарабанда тоскливо завывает в ушах, меня гнетет страх и отчаяние. А камера СИЗО уже предвкушает встречу со мной.
– Да ладно, Юля. Мы решили обновить оборудование, затем и нужны холодильники. Интерьер магазинов тоже меняем, униформу продавцов. И логотип уже переделали, теперь он выглядит современнее.
– Да, я в курсе. Но ведь это требует бешеных денег! По мне, так и раньше все было тип-топ.
– Ну, так… Ребрендинг ж, – улыбнулся Роман Алексеевич. – Туды его в качель!
Мы переглянулись и рассмеялись. Идея обновления бренда «Колибри» принадлежала, естественно, неугомонной Нонночке. Очевидно, Роману Алексеевичу приходилось развивать бешеную активность, реализуя идеи возлюбленной.
Да, интересно… И как они строят отношения с Нонной? Роман – бойфренд, но одновременно и финансовый директор, то есть наемный работник. Имеет ли он право перечить начальнице? Не страдает ли его самолюбие? Питает ли он искренние чувства к Нонне или просто пользуется удачным моментом, зарабатывая денежки в высокой должности? Но тогда это альфонство… А Роман выглядит чрезвычайно благородно. Нет, все же у них честное партнерство, я надеюсь. И деньги Нонна платит не бойфренду, а финансовому директору – за деловую ловкость, профессионализм…
– Я нашел «Удачные покупки», там статья о Нонне, – сказал Роман Алексеевич. – Скорее не статья, а очерк. Хорошо написано. И все верно.
– Правда? – обрадовалась я.
Своей ремаркой Роман словно отвечал на мои сумбурные вопросы, не произнесенные вслух. Статья очень лестно изображала Нонну, и здорово, что Роман Алексеевич разделяет мнение о неординарности нашей подруги. Нонна заслуживает любви. Но ее счет в банке лопается от евро, а Роман до встречи с хозяйкой «Колибри» располагал жалкими грошами. Есть о чем задуматься…
– Ты верно подметила, многие предвзято относятся к Нонне и имеют ложное представление о ней. Она другая – искренняя, мятущаяся. Только никто об этом не знает. Ты, Юля, это разглядела, молодец.
– Спасибо, – зарделась я. Роман Алексеевич являлся критиком, чей комплимент особенно приятен – его интеллект и эрудированность не подвергались сомнению.
Порой я задумывалась о том, каким образом такой блестящий персонаж очутился в ресторане в качестве метрдотеля. Или это вариант соглашательства с системой, которая не дает незаурядной личности места? Вспомнить хотя бы, сколько знаменитых музыкантов и писателей работали в СССР дворниками и истопниками. Но дворник и метрдотель – разные профессии! Независимость, возможность философского одиночества, медитативность и даже близость к природе – вот она, работа дворника. А в «Шанхае» Роман вращался среди капризных богачей, готовых самоутверждаться за счет персонала. Не понимаю, как он там работал… Ах, да, зато встретил Нонну.
– Роман…
– А?
– Ты любишь Нонну?
Он ответил не сразу. А когда решил наконец-то удовлетворить любопытство пассажирки, наш шикарный «Лендкрузер» был подрезан на повороте неким корытом. И вся экспрессия, предназначавшаяся, как я полагаю, для утвердительного ответа на вопрос «Любишь ли ты Нонну», досталась оборзевшему водителю.
– Нет, ну что за урод! Юль, ты видела?! – возмутился мой спутник. – Конечно, я люблю Нонну, – устало добавил он, – она не перестает меня удивлять. Но с ней трудно. Она грандиозна, как солнце. Но это не ласковое солнце, лучи которого нежно греют. Это яростный огонь…
Разыскивая административные помещения «Шифоньера», я размышляла о нравственных проблемах. Очевидно, не только мне они знакомы. Нонна и Роман тоже с ними столкнулись. А я… Я загадочным образом из гордой и принципиальной личности превратилась в оппортунистку. Готова терпеть любовницу, вонзая ржавый клинок в собственное самолюбие, лишь бы удержать при себе Никиту.
Впрочем, тысячи женщин стойко игнорируют факт наличия у мужа любовницы. Ведь они выгодно обменивают свою терпимость на благоустроенный быт, отца для детей, материальные преимущества, социальный статус и т. д. Вопрос, сколько нервов и моральных сил на это уходит. У меня – бездна! С того момента, когда я узнала о существовании белобрысой Елены, я ни минуты не была счастлива. Каждое мгновение в обществе Никиты теперь пропитано горечью.
Но я не готова расстаться с любимым.
Пока не представляю, как жить без него…
Сюзанна встретила меня радушно. Возможно, Глеб успел рассказать сестре по телефону, какая
