– Девочка, ты не подскажешь, где тут сто тридцать четвертое почтовое отделение?
Не переставая сосредоточенно и напряженно жевать, я изумленно уставилась на мужчину средних лет, заплутавшего в панельных дебрях микрорайона.
– Прямо и два раза направо, – озадаченно произнесла я.
– Спасибо. Но мне есть о чем задуматься. Увы, на шикарную даму я никак не тяну. В тридцать лет уже следует выглядеть презентабельно, так, чтобы окружающие не принимали тебя за эмбрион! Я вышла из укрытия.
Мамуля выглядела, как обычно, на двенадцать баллов по десятибалльной шкале. Брючный костюм и шпильки – излюбленная униформа Маргариты Эдуардовны. Все ее костюмы куплены за границей, они идеально сидят и совершенно не мнутся – к концу дня выглядят так, словно их минуту назад достали из шкафа.
Но теперь и у меня есть подобный экземпляр – благодаря Никите я тоже обзавелась костюмом ультракласса. Чтобы носить такую вещь, нужна привычка, и хотя подобный наряд в одно мгновение взвинчивает самооценку – я еще ни разу не выходила из дома в моем новом костюме.
А для Марго это норма – всегда выглядеть так, словно через минуту ее пригласят на вручение Государственной премии или на прием к монакскому принцу…
– Привет, малыш! – окликнул меня Никита. Он перевел взгляд с Марго на меня, и буйный восторг, вызванный общением с будущей тещей, сменился в его глазах теплотой и нежностью.
Ведь я знаю – ему нужна именно Марго! Маргарита Бронникова – его пропуск в мир миллионеров. А я – тонкая путеводная нить, благодаря которой он преодолеет психологический лабиринт, добираясь до сердца мамули.
Он уже врос в ее сердце! О, да! Горячее, пульсирующее сердце Марго насквозь пронизано дьявольским обаянием Никиты. Марго очарована моим милым другом…
– Мы с Маргаритой Эдуардовной пообедали в «Виконте». До тебя не дозвонились.
– И не очень-то упирались, – усмехнулась мамуля. – Юля к обеду – это гарантия испорченного аппетита.
– Почему? – удивился Никита.
– Она всегда сидит с унылым видом над тарелкой супа. Такое зрелище отбивает всякую охоту есть!
– Я не согласен! – вступился за подругу Никита. – Мне, наоборот, очень приятно ужинать в компании Юли.
– Мы тут говорили про твой эмоциональный коэффициент, – вспомнила Марго. Обсудив дочкину анорексию, она приступила к обсасыванию личностных качеств ребенка.
– О чем? – удивилась я.
– Никита рассказал мне об эмоциональном коэффициенте, EQ. Это еще один фактор жизненной успешности, наряду с IQ. Так вот, твое умение ладить с людьми и взваливать на себя их проблемы, твоя общительность и способность к эмпатии – вплоть до полного самоотречения – говорят о том, что с эмоциональным коэффициентом у тебя все в полном порядке, – многозначительно сказала мамуля.
Спасибо, хоть EQ я не обделена. Правда, и эмоциональный коэффициент у меня какой-то бракованный, некачественный – иначе мама не говорила бы о нем в таком язвительном тоне.
Никита насмешливо улыбнулся Марго. Я многое прочитала в его улыбке. Наверняка дискуссия об эмоциональном коэффициенте была затеяна Никитой с одной целью – защитить меня от нападок маман. Но Маргарита и тут все вывернула наизнанку, и мой высокий IQ из достоинства превратился в тяжкий моральный груз.
– А что? – с вызовом уставилась на будущего зятя Марго. – Разве я не права?
– Ну, не совсем… Или… совершенно не правы! – рассмеялся Никита. Обаяние его смеха и ямочек, заигравших на щеках, было таково, что мы с мамулей тут же хором заулыбались в ответ.
– Маргарита Эдуардовна собралась в Москву, – дипломатично сменил тему Никита. – Сидит на чемоданах. Как грустно!
– Мама, неужели ты на самом деле собралась ехать?
– А почему нет?
– Не передумаешь?
– Я мысленно уже в столице. Буду участвовать в одном масштабном проекте. Устала отдыхать, хочу работать. В столице я уж точно скучать не буду.
– Ладно, дети, я поехала.
Никита проводил Марго долгим взглядом. Она передвигалась в пространстве стремительно, как дорогая яхта, рассекающая гладь океана. Высокие шпильки, неровности асфальта не мешали ее быстрому движению – мамуля долетела до машины в три секунды, почти не касаясь земли. Завела мотор и помахала нам рукой из окна.
– Резво у нее получается, – заметил Никита, наблюдая, как автомобиль Марго задним ходом въезжает в узкий просвет между двумя припаркованными машинами, разворачивается и покидает двор.
– О, да! – согласилась я. – Она – само совершенство!
А у меня даже нет водительского удостоверения…
Глава 13
Богемная девушка Лиза Кумраева
Погода испортилась. Окна выглядят так, словно снаружи их поливают из брандспойта. Пешеходное маневрирование затруднено – мутные потоки воды омывают тротуары. Ветки деревьев вздрагивают и расстаются с последними листьями…
Отчаянные проблески оптимизма померкли одновременно с исчезновением солнца. Бабье лето закончилось, осенняя хандра поглотила меня, словно чавкающая масса серого бетона…
Надо срочно что-то предпринять, пока мое плохое настроение объясняется лишь осенней слякотью и гипотетической неверностью Никиты. Когда для печали появится иной повод – заключение в тюрьму, что-то делать будет уже поздно…
И я сконцентрировалась. Организовала и провела молниеносное журналистское расследование. Для этого осуществила следующие действия:
1. Взяла телефон.
2. Набрала номер Глеба.
3. Спросила у него, не является ли Эльмира Кумраева женой или сестрой Аслана.
– Сестру Кумраева зовут Лиза! – откликнулся Глеб.
– Значит, сестра у него все же есть? – Это было новостью. Впрочем, я не являлась фавориткой Кумраева, откуда же мне знать генеалогические тонкости? – А Эльмира? Она кто – просто однофамилица?
Я тут же сникла. Мне казалось, тайна сиреневого тренчкота разгадана! Если бы Эльмира являлась женой Кумраева (этакая молчаливая скромная женщина, спрятанная в удаленном коттедже с выводком младенцев, пока ее муж-бизнесмен блистает в городе, окруженный секретаршами и фотомоделями), она составила б мне отличную конкуренцию. Вполне можно было бы предположить, что в ту злополучную среду именно Эльмира Кумраева надела черные очки, сиреневый тренчкот и с воплем «киййяяя!» отправила в
