Или нет, скорее – дикая пантера. Вот кого Аслан муштровал десять лет, пытаясь приучить к поводку и выполнению команды «к ноге!». Тогда он выбрал себе в жены не ту девушку! Вокруг достаточно красоток, готовых к беспрекословному повиновению. Но неукротимый нрав Эльмиры, вероятно, был гораздо более по вкусу Аслану. Ему нравилось преодолевать чужую волю, и могу предположить, именно поэтому он целых десять лет забавлялся с Эльмирой: наблюдал, как она ломает себя и идет на унижения, не в силах отказаться от материальных благ и подачек, предлагаемых мужем. Рассказала же Лиза мне о патологической жадности Эльмиры?
Но почему она не скрывает ненависти к Аслану? Почему не маскируется? Если Эльмира сама столкнула Кумраева в котлован, то зачем ей признаваться в отвращении к бывшему супругу? В ее неприкрытой ярости – уверенность в невиновности.
Вот я, например… Заливалась соловьем, убеждая следователя в моем лояльном отношении к Кумраеву. Правда, зря старалась. Нелюбин все равно выяснил правду, узнал причину, заставлявшую меня ненавидеть и бояться Аслана…
А вдруг Эльмира ведет двойную игру? Или просто не считает меня противником?
Мы продолжили обсуждение темы. Полчаса Эльмира упоенно описывала свои страдания в браке с Кумраевым. Она рассказывала о грубости и неверности мужа и о собственной самоотверженности.
Я внимательно посмотрела на Эльмиру. Дама, сидящая передо мной в кресле, совсем не походила на жертву и не выглядела человеком, который позволит кому-то манипулировать собой. А если позволит – то лишь убедившись в адекватности вознаграждения.
Холеная, обколотая ботоксом, отшлифованная от мизинца до мочки уха, она, скорее, своим видом пела гимн праздному образу жизни. Ни один участок тела, способный принять груз драгоценностей, не пустовал – на шее висело красивое колье, на запястьях – браслеты, в ушах – серьги. Мадам окружала версальская роскошь – сверкал раритетный паркет, мерцала лаком антикварная мебель. Да, определенно, бедняжка нуждалась в сочувствии не менее, чем эфиопский малыш, обедающий раз в неделю половинкой банана!
Нет, согласна, Эльмире пришлось нелегко. Она десять лет прожила с этим извергом. Колоссальный срок! Я общалась с Кумраевым всего полгода, но к финалу наших отношений уже нервно вздрагивала всякий раз, когда на телефоне высвечивался его номер. А Ирише хватило одного сексуального этюда, и теперь до конца дней она будет сжиматься от отвращения при упоминании его имени.
Все нелицеприятные вопросы я задавала беззвучно – уже основательно вжившись в роль психоаналитика. Сосредоточенно кивала, поддакивала и эхом повторяла окончания фраз. Благодаря избранной тактике наше общение с Эльмирой напоминало движение Волги – неспешное и безостановочное. Моей визави даже не требовалось дополнительных вопросов: как самонаводящаяся ракета она летела точно к цели.
– И что теперь?! – воскликнула Эльмира. – Что в результате?! Ничего, абсолютно ничего! Аслан подложил мне свинью! Он мстит мне из могилы!
Эльмира точь-в-точь повторила мои слова. О, да, этот умелец виртуозно отравляет существование тем, кто остался в живых. Мне, Эльмире…
– Какую?
– Что какую?
– Свинью какую подложил?
– Ну, Юля! А алименты? Теперь я осталась без средств к существованию! Я осталась без денег.
– А он платил вам алименты на ребенка? – тупо удивилась я.
– Почему – на ребенка? Мне самой. А на что бы я жила, интересно?
– Ну…
– Я отдала Аслану десять лет жизни, я все для него делала! При разводе он оставил мне эту квартиру и пообещал выплачивать ежемесячно энную сумму.
Значит, и у Кумраева есть крупицы благородства. Кто мешал ему выставить опостылевшую жену на улицу с одним чемоданом?
– А на ваш банковский счет он случайно не перевел крупную сумму? В качестве отступных? Ну, как это голливудские звезды делают? – тщательно маскируя сарказм, поинтересовалась я.
Насмешки Эльмира не заметила. Она немного подумала, потом с явной неохотой ответила (мне почему- то показалось, она чувствует себя обязанной отвечать на мои вопросы. Как странно!):
– Да, он перечислил кое-что на мой счет. Ну, конечно, совсем не ту сумму, которую жертвуют экс- супругам голливудские звезды.
– Да это так, к слову пришлось.
– Нет, Аслан не был скуп. Он был щедр. Правда, за свою щедрость требовал многого. Но Юля! Он не упомянул меня в завещании!!!
Последний вопль прозвучал трагически.
– Не упомянул в завещании?! – подпрыгнула я. – Не упомянул?!
– Нет!
Я искренне расстроилась. Никогда еще известие о том, что кого-то забыли включить в завещание, не ранило меня так сильно. Аслан, Аслан, ну как же так?! Забыл о жене. Получается, Эльмире было невыгодно убивать супруга? Жила припеваючи на алименты, а теперь осталась с разбитым корытом!
Но на стройку-то к Аслану приходила не я, а Эльмира! И с дизайнером нос к носу столкнулась именно она. Не я! Выходит, Эльмира укокошила курицу, несущую золотые яйца! Кормильца, так сказать.
А может, здесь нет убийства? И Кумраев на самом деле погиб в результате несчастного случая? Они с Эльмирой ругались, самозабвенно и неистово, как могут ругаться люди, связанные десятью годами совместного заключения… Аслан оступился и рухнул в яму. И точка.
– А кого Аслан упомянул в завещании?
– Юля! Вы что?! Он вообще не оставил завещания.
– Наверное, не предполагал так быстро отдать концы, – пробормотала я.
– Простите?
– Да так…
– И теперь все достанется этой глупой пустышке, его сестре! Других-то родственников нет!
– Неужели? Я думала, у Аслана – целый клан родственников. Восточный мужчина все-таки.
– Да. Но Лиза в этом списке – самая первая. А я осталась ни с чем! Я отдала ему десять лет жизни, пожертвовала карьерой, отказалась от ребенка…
– Вы отказались от ребенка?
– Аслан не хотел детей, он их не любил.
– Вот как.
– Да, я осталась ни с чем. Теперь еще и без денег. Как вы думаете, можно будет выкрутиться из этой ситуации?
– Я думаю, что…
– А его сестричка, она же все истратит на кокс! Промотает деньги впустую, да еще и умрет от передозировки в каком-нибудь грязном туалете!
