Настоящий джентльмен не станет упираться рогом, когда его склоняет к встрече прелестная юная дева.
– В восемь вечера у меня.
– Ладно.
– Ты пообещал! – победоносно и обрадованно выпалила Елена. Она тут же развернулась к нам спиной и пошла к машине. Через секунду белая «ауди» выехала с парковки и влилась в сплошной поток автомобилей…
Я подумала, что обещание Егора высоко ценится, – раз девушка, вырвав согласие, тут же успокоилась и повеселела, ни капли не сомневаясь, что данное ей слово будет исполнено. Он пообещал, значит, сегодня вечером в восемь они действительно встретятся и серьёзно обсудят их отношения.
– Ты правда сбрасываешь её звонки? – спросила я в машине. – Но это же натуральное свинство!
– Юля! – горестно воскликнул Егор. – Я попал в капкан. Нет, я не сбрасываю её звонки. Но и возможности с утра до вечера висеть на телефоне у меня нет. Вчера, пока у нас было совещание, она умудрилась позвонить мне шестьдесят восемь раз! Представляешь?! Когда я вышел и проверил мобильник, то увидел, – Егор выписал рукой в воздухе кошмарную цифру, – «шестьдесят восемь непринятых звонков»! И все от Лены.
– Что, так бывает? – изумилась я. – Шестьдесят восемь?!
– За полтора часа.
– Круто. Вот это любовь!
– Нет, это уже форменная шизофрения. Кстати, а как она очутилась у кафе, где мы обедали? Теперь ещё и слежку организовала? Мало мне телефонного терроризма.
Я с сочувствием посмотрела на Егора. Не повезло ему. Если юное истеричное создание выбрало его объектом своего поклонения и утвердилось в мысли, что на земле не существует других достойных кандидатур на роль любимого, – мужчине конец.
– Сам виноват, – ворчливо заметила я. – Вскружил девушке голову, развлёкся, а потом – в кусты.
– Я виноват, – мрачно согласился Егор. – Правда, сейчас не восемнадцатый век, и ещё не известно, кто кому вскружил голову, и кто активнее поразвлекался… Но не отрицаю. Да, конечно, виноват…
Я покосилась на Егора, с удовольствием ощупала взглядом его точёный профиль… Он уже остановил машину в двух шагах от редакции «Уральской звезды» и теперь сидел неподвижно и в тоскливой задумчивости смотрел куда-то вдаль, сквозь лобовое стекло… Вероятно, размышлял, в какой ад способна превратить его жизнь настойчивая блондинка.
Мама и Никита твердят, что я обязана догнать прогрессивное человечество в вопросе технической оснащённости и наконец-то установить скайп. И тогда можно будет общаться напрямую, вместо того чтобы писать письма или перебрасываться фразами по аське…
Ещё родные жаждут подсоединить к моему ноутбуку веб-камеру. Ну, конечно! Чтоб мой мирок лишился уединённости: вся планета сможет лицезреть мою бледную физиономию и взлохмаченную шевелюру.
Оставленный без скайпа, Никита просто звонит по телефону. Так, конечно, гораздо дороже, но ничего.
Мы обсудили теракт в московском метро. Никита тоже весь день переживал из-за тёщи, Юрия Валентиновича, моего брата Сергея, а также своих московских друзей. Поработать ему не удалось – звонил москвичам, выяснял, никто ли не пострадал.
– Почему люди такие злые? – вздохнула я. – Зачем убивать друг друга? Почему кто-то должен умирать? Почему мир наполнен ненавистью?
– Юля, – проникновенно сказал Никита, – злости обычного человека хватает лишь на то, чтобы поорать на детей, расколотить тарелку или организовать какую-то мелкую пакость. А когда террористок- смертниц опутывают проводами и взрывчаткой и отправляют в час пик в метро – за этим стоит не злость, а чей-то холодный трезвый ум, чьи-то финансовые интересы и политический расчёт. Взрывы в метро были кому-то необходимы, и их организовали. У кого-то была цель, замысел, причины. А простые люди – марионетки в чьей-то дьявольской игре, расходный материал, перемолотый в кровавой мясорубке…
Глава 10
Кто я: Золушка или Пинкертон?
В первых числах апреля градусник на солнце показывал уже +27, а воздух прогрелся до +10. Сугробы, недавно гигантские, пятиметровые, под разящими солнечными лучами скукожились до крохотных чёрных бугорков. Снег ещё лежал в тени домов, дороги затопило. Отправляясь на машине в путь, я ощущала себя капитаном дальнего плаванья: колёса с усилием преодолевали бурлящий поток, взметая по бокам автомобиля два крыла из мутной коричневой воды. Встречные машины окатывали фонтанами брызг, напрочь заливая стёкла, «дворникам» приходилось трудиться изо всех сил.
Потрясённый внезапным нашествием весны, народ молниеносно разделся – засверкал пирсинг в пупках, замелькали голые плечи. Но оставались и недоверчивые индивидуумы, не желавшие избавляться от шапок и меховых курток. Было странно видеть рядом мужчину в футболке и даму в драповом пальто…
Из Лондона позвонила любимая свекровь и мягко напомнила о том, что приближается светлый праздник Пасхи. И поэтому было бы неплохо, если это меня, конечно, не затруднит, а это меня, безусловно, не затруднит, учитывая свободный график работы в редакции, а также моё всемирно признанное трудолюбие, сделать «генеральную уборочку» в её квартире.
Самое главное – помыть окна. Натереть паркет и плинтусы. Заставить сантехнику сверкать. Простирнуть и погладить шторы из органзы, «и, естественно, портьеры»… Освежить кафель на кухне и в ванной…
Я вроде бы не участвовала в кастинге на роль Золушки! Меня выбрали, не спросив, мечтала ли я об этом. И мне известно, что скрывается за милой формулировкой «освежить кафель»: три часа коленопреклонённой возни с баллоном едкой отравы в одной руке и тряпкой – в другой. Да ещё и гладить шторы из органзы! Этой экзекуции я себя уже подвергала: полдня сражалась с пятнадцатью квадратными метрами жёсткой ткани, потом развешивала, вытягиваясь в струну и норовя слететь со стола, потом выслушивала замечания по поводу того, что «третий слева цветочек проглажен недостаточно хорошо»…
А я-то, проводив свекровь в аэропорт, ощутила себя в полной безопасности. Расслабилась.
– Да, Юлечка, не забудь протереть листья пальмы. Каждый листочек. Она это любит. И ещё надо будет произвести подкормку, я вышлю тебе инструкцию по и-мейлу…
Лучше бы их вовсе не было. Чтоб ни по и-мейлу, ни по телефону. Уехала и уехала. И никакой возможности переброситься весточкой…
– Юля, не сомневаюсь, ты справишься, – безапелляционно заявила Ланочка, подводя итог беседе. –
