Эдик подкатился с палкой в руках. Он вопросительно посмотрел на мать, ожидая указаний. Он собирался нацарапать на земле слово, написанием которого овладел виртуозно.
– Иди, зайчик, иди играй! – махнула ему Маша. – Мама, я вам купила кое-что. Идемте в дом, примерим.
Получив вчера от Вепрецкого тонну купюр и вынашивая идею на целых два дня избавиться от детей, Мария заехала по пути в дорогой магазин и купила свекрови элегантное легкое пальто.
– Надевайте… Вот. Прекрасно! Это ваш размер!
Раиса Андреевна оглядывала себя в зеркале с явным удовольствием. Она вертелась, заглядывала назад, становилась боком. Пальто имело все достоинства дорогой фирменной вещи – преображало владельца, скрадывало недостатки.
– Маша, как непрактично ты тратишь деньги! Ну зачем мне пальто! Лето на носу!
– Весь май будете ходить, гарантирую! Вы же видите, какая погода! Холод!
– Ну, спасибо, – выдавила наконец свекровь. – Красиво, конечно… Дорого небось…
– Ну, я ведь не буду покупать вам какую-нибудь дешевку, – заверила Мария. – Так я поеду? Дети, до свидания! Будьте послушными!
– Будут они послушными, как же! – донеслось сзади ворчание любимой пилочки. Но Маша уже выскочила на улицу.
На улице Алексей и Антон сражались палками. Эдик мельтешил, гоняясь за котом.
– Два дня свободы! Вау! – сказала себе Мария.
И поехала на работу, в офис «Поможем!».
Траектория движения Дениса по городу представляла собой замысловатую, вывязанную крючком петлю. Прежде чем добраться до улицы Кафки, где находилось кафе «Жемчужина», он заехал в облГИБДД.
Знакомый в два счета пробил ему номер «тойоты-камри», зарегистрированной на имя Алисы Витальевны Горностай. Денис подумал, что неплохо бы заявить об угоне иномарки. Сказать, например, что угнали, пока хозяйка терзалась в косметическом салоне. И если настоящая Алиса продолжает пользоваться автомобилем, а не оставила его где-нибудь на стоянке, то, возможно, ее быстро поймают.
«Нет, – вспомнил Денис. – Как она будет ездить на «тойоте», если ее права у Виктории? Алиса – не полковник милиции, она шикарная девица. И без водительского удостоверения не уедет дальше первого же гибэдэдэшника. Значит, автомобиль на стоянке. А Алиса? Жива ли она вообще?»
Но Денис все равно оставил друзьям номер мобильника на случай, если иномарка появится в городе…
Оказалось, что «Жемчужина» не кафе, не бар и не магазин. Это был стоматологический кабинет – новенький, красивый, сверкающий.
Девушка-администратор приветствовала посетителя так пылко, что Денис ощутил себя добычей. Он с тоской оглянулся на стеклянную дверь. Как любой нормальный человек, он чувствовал себя неуютно в непосредственной близости к бормашинам, щипцам и слюноотсосам.
– Марк на месте? – с места в карьер начал Денис. Он действовал наобум.
– Вы записывались к Марку Николаевичу?
– Да, на десять, – бодро соврал посетитель.
Часы над стойкой администратора показывали без пятнадцати десять.
– Ваша фамилия?
– Черенков, – представился Денис.
Девушка смотрела в регистрационный журнал.
– Черенков Денис. Холост, – добавил Денис. Он подумал, что замечание о его семейном положении придаст девице некоторую живость.
Так оно и вышло: девушка кокетливо заулыбалась. Но затем ее улыбка сменилась недоумением.
– Но на десять часов к Марку Николаевичу записана Анна Гурьянова!
– Это я и есть, – подтвердил Денис.
– Как?! – изумилась девушка.
– Да. Я попросил жену записать меня на прием. Она, как видите, записала, но назвала свое имя.
– Вы ведь не женаты! – удивилась еще больше администратор.
– Так точно.
– И?
– Что?
– Тогда откуда жена?
– Какая жена?
– Анна Гурьянова!
Денис задумался. Девчонка его основательно запутала. Эти женщины – мастерицы все усложнять! Когда Денис служил в десанте, там тоже приходилось нелегко, однако все было гораздо понятнее.
К бурной радости клиента, Марк Николаевич собственной персоной вывалился из кабинета в холл стоматологии.
– Денис! – воскликнул он.
– Маркуша! – изумился посетитель.
– Марк Николаевич, это к вам, – озадаченно возвестила администраторша.
Стоматолог обнял старого знакомого за плечи и повел в камеру пыток. Зубной кабинет напоминал каюту космического корабля – пластик, никель, загадочный инструментарий. На стене висели в рамках дипломы Марка, сертификаты, свидетельства. Минут десять мужчины вспоминали боевое детство, одноклассниц, учителей, школу, младенческие авантюры. Потом ознакомились с нынешним социальным положением друг друга. Оба неплохо устроились в жизни.
– Падай! – указал Марк на кресло. – Что, прихватило?
– Да я…
– Не бойся, командир, больно не будет! Падай, падай!
– Я…
– Так. Дай-ка посмотрю… Зубы вообще-то отличные… Сейчас это редкость. Ну, инструмент-то не кусай.
– Слышь, Маркуша… Спросить хочу. Если у человека, например, с бивнями совсем хреново…
Можно дать ему наркоз и за один сеанс сделать сразу все зубы?
Марк задумался. Он внимательно изучал друга, притаившегося напротив в кресле. Денис выжидательно молчал. Он и не представлял, что его вопрос повергнет товарища в такую глубокую задумчивость.
– У тебя-то с зубами полный порядок, – уклонился от ответа Марк.
– А я так… Отвлеченно интересуюсь.
– Дениска, ты говори прямо. Я сразу понял, ты неспроста пришел. Случилось что? С той девицей?
– С какой девицей? – невинно распахнул глаза друг.
– С Викой. Черт! Не хотел ведь связываться!
Марк резко поднялся, сорвал голубую маску, стащил резиновые перчатки, отбросил все в сторону.
– Что с ней? Слушай, Денис, я за свою работу отвечаю! Я потрудился на славу! Я ей такие зубки вылепил – закачаешься! Голливуд отдыхает. Но что с девчонкой? Что с ней? Сердце не выдержало?
Настал черед Дениса держать многозначительную паузу. Марк волновался все сильнее. Он тер пальцами виски, кусал губы, смотрел затравленно и напряженно. Он окончательно потерял над собой контроль, вцепился в друга влажными руками и стал трясти. Денис с легким презрением подумал, что такое поведение недостойно мужика. Мужчина должен сохранять самообладание в любой ситуации. (Он, очевидно, забыл, как всего час назад бился в истерике над якобы отравившейся Викторией!)
– Ну, что ты молчишь?
– Да нормально все! – успокоил наконец Денис. – Только время от времени у нее съезжает крыша. Глюки какие-то, видения. Чужие голоса слышатся.
Марк облегченно вздохнул, осел, растекся.
– Ох и напугал ты меня! – простонал он. – А глюки… Это пройдет. Последствия наркоза. Семь часов – не шутка. Семь часов я над ней колдовал. Ничего, оклемается. Молодая.
