очаровывать, соблазнять. Но Вероника, вероятно, и сама надеялась его использовать.
«Проклятый феминизм, – подумал Александр. – Куда мы катимся?! Мужчина становится для женщины сексуальной игрушкой. Это нечестно! Неправильно! Все должно быть наоборот!»
– Да, хочу, – мрачно признался Валдаев. – Когда-нибудь. Когда мы лучше узнаем друг друга.
– Я почти готова согласиться на единичный сеанс феерического секса, – сказала галеристка, – но от длительных романтических отношений – увольте! Не буду водить вас за нос. Мое сердце занято, и очень давно.
«Я даже знаю кем», – подумал Саша.
– И у меня нет ни одного шанса?
– Увы.
– Но я все же попробую, – самонадеянно заявил Валдаев.
В глазах Вероники он увидел насмешку.
Глава 13
Реинкарнация художника Атаманова
Всю ночь Анастасии снился обаятельный сварщик. А утром, проснувшись, она поняла, что не спросила его имени.
«Вот дура! Ну конечно, о главном я, как всегда, забываю… А сам он почему не сказал? Как мне теперь найти его в поселке? Стоп. А зачем мне его искать?»
Действительно, зачем? Вероятно, Настя все еще находилась под впечатлением увиденного ночью сна – приятного и нежного. Впервые за три месяца она почувствовала себя не выброшенной на каменистый берег рыбешкой, а дельфином, убаюканным ласковыми волнами. Дельфин покачивался в объятиях океана, видел сквозь толщу воды мутный золотой диск солнца. Океан был теплым, спокойным и надежным, и это ощущение спокойствия неразрывно связывалось во сне с образом безымянного сварщика.
– Глупости! – тряхнула головой Настя. – При чем здесь он?!
Она выпила кофе (к счастью, в кофе в этом доме недостатка не было). Позвонила художнику, намереваясь сообщить, что мечтает о встрече. Телефон Атаманова находился вне зоны доступа. Следующим порывом Насти было наплевать на разгильдяя художника и уехать в город. Но она задумалась о том, как закроет дверь. Ключей у нее не было, на защелку дверь не захлопывалась. Не подпирать же палочкой? А если ограбят? Атаманов успел натащить в свой игрушечный домик несметное количество современной бытовой техники. Страшно подумать, на какую сумму нагреют художника грабители, если хотя бы снимут со стены огромную панель телевизора. А виновата будет Настя!
Поэтому Настя стрескала кусок холодного мяса и отправилась гулять вокруг дома. Увязая в сугробах, задирая голову, чтобы разглядеть лесных птиц, упираясь взглядом в синее небо, окруженное кронами сосен, и вдыхая морозный, свежий воздух, она улыбалась. Почему-то ей стало невероятно легко и весело.
Казалось, прежняя Настя – униженная, разочарованная – осталась в городе. В городе, сизом от выхлопных газов, грязном от подтаявшего снега и шумном от беспрестанного урчания автомобильных моторов. А здесь, в лесном безмолвии, возникла другая Настя – свободная от прошлого и обид. Теперь ей не хотелось упиваться несчастьем и мелочно подсчитывать урон, нанесенный ее психике, биографии и благосостоянию Михаилом Платоновым.
«Ах, этот художник… Чудо в перьях! – размышляла Настя. – Назначил встречу и сам же не явился. Гений, что с него взять! Но я, так и быть, останусь. Останусь ради этих сосен, синего неба, воздуха и блестящего белого снега! В городе нет такого ослепительного снега!»
Атаманов все не возвращался. Настя попыталась зависнуть перед телевизором, но усидела недолго. Взгляд ее натыкался на бумагомарательные инструменты, недорисованные шедевры, обрывки ватмана. В доме витал запах льняного масла и растворителя. Этот въедливый запах не раздражал Настю. Напротив, он будил приятные воспоминания, перед глазами мелькали картины студенческих лет. И именно благодаря ассоциациям и воспоминаниям ей нравилось оставаться здесь, в захламленном жилище Атаманова.
Ах, если бы…
Ах, если бы внешностью и повадками художник был похож…
На кого?
На вчерашнего сварщика…
«Да что же это такое!» – возмутилась Анастасия. Синеглазый небритый парень никак не выходил у нее из головы.
На втором этаже она наткнулась на монументальную дверь, прочно запертую на замок. Единственная комната в доме, недоступная для экскурсантки. Настя поняла: здесь – святая святых загородной резиденции живописца. Его мастерская.
Но какой же кругом бардак! Не в силах его терпеть, Анастасия принялась за уборку. Инициатива была чревата возмездием: Атаманов мог возмутиться, что нарушен его творческий беспорядок.
Когда «хундертвассеровский» дом художника засиял чистотой, Настя наконец-то умерила пыл и посмотрела в окно. За окнами стемнело.
А в девять вечера раздался телефонный звонок, вырвав Анастасию прямо из ванной – она лежала в пенном сугробе, приготовленном из мужского шампуня. Она безумно устала и теперь расслаблялась. И подумывала о бокале прохладного вина.
– Да?!
– Это дом Атаманова? – нервно и грубо поинтересовался женский голос.
– Да.
– Вы его жена?
Настя застыла в смятении.
– Я, если честно…
– Ой, ну вы заберите его, а? Я звоню из ресторана «Лагуна». Он тут лежит…
– Он умер?!!! – ужаснулась Настя.
– Да как же! Выпил и подрался. Вот лежит, красавчик, лыка не вяжет. Или забирайте, или я вызываю милицию.
– Постойте, но ведь это в городе?
– Конечно в городе, где ж еще! – фыркнула женщина. – Постойте, девушка, вы что, тоже навеселе?
– Я не навеселе, – обиделась Настя. – Я в районе озера Саманкуль.
– Ничего себе, куда вас занесло!
– Но ведь дом Атаманова здесь и находится.
– Девушка, ну откуда мне знать, а? Я взяла у него трубку и звоню по номеру, где обозначено «Дом». Вы его забираете или нет? Вы поймите, я из чистого сострадания, мне это лишние проблемы!
– Я еду! – воскликнула Настя. С нее мягко сползали на паркет клочья пены, и уже натекла целая лужа. – Не вызывайте милицию!
«Хорошо, не успела намочить волосы. И не успела выпить!»
До ресторана «Лагуна» она добралась только через час. Она мчалась по трассе, а затем по вечернему городу и не теряла надежды, что у женщины с грубым голосом все еще не кончилось терпение.
– Ну наконец-то! – встретили экономку-гонщицу. – Забирайте это сокровище! Он в подсобке.
В интонациях персонала Насте почудилась симпатия к беспутному художнику. Или Атаманов был здесь постоянным клиентом, или просто умел производить приятное впечатление на публику – даже в пьяном и побитом виде. Иначе давно бы валялся не в подсобке ресторана, а в вытрезвителе.
– Вот он, красавчик! – указала официантка (именно она и звонила) на бездыханное тело.
Настя застыла в недоумении. Если бы на потертом диванчике лежал двухчелюстный монстр из киноэпопеи «Чужие», она и то удивилась бы меньше. На диване сладко посапывал в полной отключке безымянный сварщик.
– Ой, я вчера не сказала, – опомнилась вдруг Люся, – звонили из компании какого-то Залесова.
– И что?! – взволнованно подхватилась Маша.
– Они говорят, нашли другого программиста. Программу какую-то писать, не знаю. Короче, так и сказали – нашли другого.
