Александр получил то, что хотел: сражения с Дарием показались легкими прогулками по сравнению с битвой при Гидаспе. И слонов македоняне не зря опасались…
Диодор Сицилийский рассказывает:
Во время сражения конница первым делом уничтожила почти все колесницы индов. Затем в бой вступили слоны, должным образом используя и огромную массу своих тел, и свои силы: одни гибли под их ногами, растоптанные вместе с оружием; других они обхватывали хоботом и, подняв вверх, швыряли на землю, – люди умирали страшной смертью; многие были насквозь пронзены клыками и тут же испускали дух.
Арриан солидарен с Диодором.
Это было сражение, не похожее ни на одно прежнее. Слоны врывались в ряды пехоты, поворачивались, и в этом месте густого строя македонцев как не бывало.
Ценой неимоверных усилий македонянам удалось выстоять, один за другим падали слоны, пораженные стрелами и дротиками; многие животные приходили в бешенство от боли и тогда давили своих и чужих.
Диодор пишет:
Началось великое смятение; Пор, видя что происходит (он сидел на самом сильном слоне), собрал вокруг себя 40 слонов, находившихся в спокойном состоянии, и устремил всю массу этого отряда на врага. Много людей было перебито, тем более что физической силой Пор значительно превосходил своих соратников. Высотой он был в 5 локтей; панцирь его был вдвое шире, чем у других отличавшихся силой воинов. Дротики, брошенные его рукой, ударяли с такой же силой, как стрелы из катапульты. Македонцы, стоявшие против него, испугались…
Мы помним, что Александр всегда стремился вступить в противоборство с начальником вражеского войска, помним, как он, позабыв о собственном войске, не обращая внимания на сотни тысяч персов, пытался добраться до Дария при Гавгамелах. В битве при Гидаспе ситуация изменилась диаметрально. Юстин сообщает:
Пор приказал своему войску напасть на македонян, а сам потребовал, чтобы царь македонский вступил с ним в бой один на один. Александр не замедлил вступить в бой, но в первой же стычке конь его был ранен, и он стремглав упал с коня на землю; сбежались телохранители и спасли его.
Александр проиграл поединок и поступил довольно подло, учитывая его кодекс поведения военачальника в битве. Диодор рассказывает:
Он вызвал лучников и легковооруженных и приказал всем целить в Пора. Воины быстро выполнили этот приказ: множество стрел разом полетело в инда, и так как был он размеров огромных, то все попали в цель. Пор героически бился; потеряв от множества ран много крови, он лишился чувств и, склоняясь к спине животного, скатился на землю. Когда разнеслась молва, что царь убит, все войско индов обратилось в бегство.
Однако Пор был только ранен, и подал признаки жизни, когда македоняне начали снимать с него доспехи. Александр чувствовал вину за то, что победил могучего инда не в равном поединке, а с помощью лучников.
Плутарх передает первый разговор между двумя царями.
Когда Пора взяли в плен и Александр спросил его, как следует с ним обращаться, Пор сказал:
– По-царски.
Александр спросил, не хочет ли он добавить еще что-нибудь. На это Пор ответил:
– Все заключено в одном слове: по-царски.
Согласно Курцию Руфу, между Александром и Пором произошел следующий диалог:
Царь, увидев, что Пор открывает глаза, сказал без ненависти, но с состраданием:
– Какое безумие побудило тебя, злополучный, испытывать свою судьбу на войне, раз ты знал славу моих деяний, раз судьба Таксила была непосредственным примером моей милости к покорным?
А тот ответил:
– Поскольку ты спрашиваешь, я отвечу так же свободно, как ты задал вопрос. Я считал, что нет никого сильнее меня: ведь я знал свои силы, а твоих еще не испытал; исход войны доказал, что ты сильнее меня. Но тем не менее я счастлив, что оказываюсь вторым после тебя.
В свою очередь Александр спросил, что, по мнению самого Пора, следует делать победителю. Пор ответил:
– То, что подсказывает тебе тот день, в который ты испытал непрочность счастья.
Этим предостережением Пор достиг большего, чем если бы стал умолять: неустрашимое величие его духа, не сломленное даже судьбой, показалось Александру достойным не только сострадания, но и почести.
Александр назначил Пора сатрапом той области, которой он ранее правил, и даже присоединил к ней соседние земли.
Таким образом, в результате кровопролитнейшей битвы все остались при своих интересах. Однако испытание, кто кого сильнее, дорого обошлось обеим сторонам. Согласно Диодору, «в этом сражении индов пало больше 12 тысяч, среди них двое сыновей Пора и самые славные военачальники. В плен взяли больше 9 тысяч, поймали 80 слонов. У македонцев пало 280 всадников и больше 700 пехотинцев».
Битва с Пором стоила жизни любимому коню Александра – Букефалу. Он был ранен и вскоре издох. Александра это событие опечалило, пожалуй, больше, чем гибель македонян под ногами слонов. В память о своем самом преданном друге царь основал у Гидаспа город и назвал его Букефалией.
Гораздо разумнее закончилось противостояние Александра с другим индийским владыкой. Об этом событии, произошедшем задолго до войны с Пором, весьма интересно рассказывает Плутарх:
Таксил, как сообщают, владел в Индии страной, по размерам не уступавшей Египту, к тому же плодородной и богатой пастбищами, а сам он был человек мудрый. Приветливо приняв Александра, он сказал ему:
– Зачем нам воевать друг с другом, Александр, – ведь ты же не собираешься отнять у нас воду и необходимые средства к жизни, ради чего только и стоит сражаться людям разумным? Всем остальным имуществом я охотно поделюсь с тобой, если я богаче тебя, а если беднее – с благодарностью приму дары от тебя.
С удовольствием выслушав эту речь, Александр протянул Таксилу правую руку и сказал:
– Не думаешь ли ты, что благодаря этим радушным словам между нами не будет сражения? Ты ошибаешься. Я буду бороться с тобой благодеяниями, чтобы ты не превзошел меня своей щедростью.
Приняв богатые дары от Таксила, Александр преподнес ему дары еще более богатые, а потом подарил тысячу талантов в чеканной монете. Этот поступок очень огорчил его друзей, но зато привлек к нему многих варваров.
Победа у Гидаспа подействовала на воинов Александра удручающе. «Сражение с Пором охладило пыл македонян и отбило у них охоту проникать дальше в глубь Индии, – сообщает Плутарх. – Лишь с большим трудом им удалось победить этого царя, выставившего всего-то 20 тысяч пехотинцев и 2 тысячи всадников…»
Обычно после битв древние авторы перечисляют захваченные трофеи, но после сражения при Гидаспе подобной описи нет. Собственно, о какой добыче может идти речь, если оба царя – и победитель и побежденный – стали друзьями еще не похоронив павших воинов.
Миф о стране сокровищ, который использовал Александр, чтобы заманить свое воинство в новый поход, так и остался мифом. Даже больше, Александр растратил свою казну на подарки и подкуп раджей, на выплаты проводникам, опять же в пути не забывал устраивать роскошные пиршества… и в результате стал испытывать финансовые затруднения.
Царю по-прежнему нечего дать своим солдатам… кроме обещаний. Курций Руф пишет:
Собрав воинов на сходку, он хвалит их и убеждает довести с бодрым духом войну до конца: все, мол, силы, какие были у индов, разбиты в последнем бою; все остальное составит обильную добычу, а в стране, куда они идут, находятся прославленные богатства. Ничтожной и скудной покажется добыча, взятая у персов: драгоценными камнями и жемчугом, золотом и слоновой костью они наполнят не только свои дома, но всю Македонию и Грецию.
Предел мечтам
