Женой с детьми Иван Титор так и не обзавелся в свои сорок пять — звонить, предупреждая, что в ближайшее время домой он не попадет, было некому.
В БМВ Дины Жариковой он почти сразу задремал, а проснулся, когда сидящая за рулем женщина тронула его за плечо. Открыл глаза, с трудом выдираясь из вязкого муторного забытья без сновидений. Провел ладонями по лицу и огляделся. Быстро темнело, небо затянули облака, вот-вот пойдет дождь. Машина с мягким гудением катила по Киевскому шоссе, сзади двигался микроавтобус с оперативниками. Мальков отзвонился, когда только выехали, сообщил, что хозяин сгоревших «Жигулей» узнал на фотографиях Мага и Тьму, после чего Титор велел заместителю догонять их с Диной.
— Зачем разбудила? — спросил Иван, неодобрительно следя за мелькающими вдоль дороги предвыборными билбордами с фотографиями президента и премьер-министра, под которыми шел слоган «СТАРЫЕ КОНИ БОРОЗДЫ НЕ ИСПОРТЯТ».
Реплика прозвучала грубее, чем он хотел, но в конце концов, — какого черта, почему он должен быть вежлив с этой женщиной, следящей за ним по приказу Директора?
— Ты не слышал, как я говорила по телефону?
— Нет. С кем?
— Директор добился, чтобы из полиции, МЧС и других служб в наш аналитический отдел стекалась информация обо всех более или менее важных или просто не совсем обычных событиях на Киевском шоссе. В пригородном автобусе на Калужском автовокзале нашли серую куртку от кимоно. Она валялась под задним сиденьем, водитель после маршрута не выбросил ее потому, что заметил на подоле кровь. Сообщил в линейный отдел вокзала, оттуда информация попала к нам.
— Каким точно маршрутом шел автобус?
— Москва-Калуга. По дороге останавливался, в том числе и в Апрелевке. Выходит, они подсели в него…
— Но зачем им в Калугу?
— Директор считает, что они двигаются дальше на юг — к Орлу, Курску, Белгороду, чтобы перейти границу с Украиной в районе Журавлевки. Оттуда прямая дорога к Харькову… Помнишь, была информация, что три сбежавших раньше аномала прячутся в Харьковской области?
— Очень ненадежная информация, — возразил Титор. — А Маг с Тьмой могли, в конце концов, выйти из того автобуса до Калуги.
— Директор приказывает нам отправляться в Калугу и…
— Наплевать! — вспылил Титор. — Не тычь мне в нос своим Директором, будто…
— Ты собираешься нарушить прямой приказ шефа? — ровным голосом спросила Дина.
Он молча полез за портсигаром, подумав: а она ведь страшный человек. То есть Дина Жарикова вроде и красива — ножки, сиськи, то-сё, — но ледяные глаза делают ее уродливой. Холодная, как рыба, а разве может рыба быть привлекательной? Как он вообще мог любить Динку, как, черт возьми, у него на нее вставало?
Дина сказала:
— Отзови Горбоноса, позвони Малькову и Васе, пусть…
— Нет, — перебил Иван. — Горбонос останется там, куда я его направил.
— Я вынуждена буду доложить Директору.
— Вынуждена будешь? — хмыкнул он. — Формулируй точно: «Я с радостью донесу на тебя Директору». Операцией руковожу я, и, если аномалы не будут пойманы, отвечать мне. Что бы там ни приказывал Директор в процессе операции. Никто потом не будет вспоминать, что это он велел всем ехать в Калугу, точно так же, как никто не вспомнит, что именно по его приказу я поперся в Подольск, вместо того чтобы лично контролировать отправку аномалов из Москвы.
Он постучал фильтром сигареты о портсигар, сунул ее в зубы.
— Не кури в моей машине, — предупредила Дина.
— Горбонос со своими людьми будет и дальше проверять поселки впереди, а мы поедем в Калугу, — решил Титор. — Ты связалась с местной полицией?
— Это сделал шеф, — ответила она. — По городу уже распространяют фотографии Мага и Тьмы, выезды перекрывают.
Титор трижды коснулся ногтем «капли» на своем ухе, вызывая Сергея Малькова, который ехал в нескольких километрах позади в микроавтобусе группы Василия Караулова.
И добавил, закуривая:
— Кстати, это не твоя, а служебная машина.
— А дом точно тот? — спросила Яна.
Вечерело, в окнах зажегся свет. Неподалеку лаяла собака, слышались приглушенные голоса. Чужие дома, незнакомые люди в них, холодные огни… тоскливо и сумрачно. Яна обхватила себя за плечи, переступая с ноги на ногу. Хотя Стас отдал ей куртку, в своем коротком платьице она мерзла.
— Может, достать еще пижамную куртку? — предложил он, кладя руку на ремень сумки на плече.
— Ты же ее оставил в автобусе.
— Так это твою, а моя здесь.
Пробираясь в схрон Шута на фабрике, Яна расцарапала руку — на пижаме осталась кровь. А недавно Стас вместе с немногочисленными пассажирами зашел в пригородный автобус на остановке у какого-то поселка, прошелся по салону, якобы выискивая место получше, присел сзади и незаметно сунул скомканную куртку под сиденье. Не то чтобы он надеялся всерьез сбить преследователей с толку, но вдруг что-то из этого получится? Автобус шел до Калуги, и если там куртку найдут (хотя не факт), и если водитель отдаст ее в полицию (тоже не обязательно), и если информация дойдет до тех, кто гонится за аномалами… На них охотилась какая-то влиятельная организация, а раз так — про куртку могли узнать.
Яна план раскритиковала, сказала, что он зря старался, и Стас, в общем-то, с ней согласился, но он просто не мог не попытаться воплотить этот план в жизнь. Пока водитель собирал с пассажиров деньги, Стас вышел из автобуса через заднюю дверь и вернулся к девушке, дожидающейся за кустами.
— «Улица Ленина, дом двенадцать», — прочел он на вывеске, кое-как прибитой к забору возле низкой калитки. — В записке был этот адрес.
— Надо было купить мне какие-нибудь брюки, — сказала Яна. — У нас же есть деньги.
Платье и правда не соответствовало сезону. Но не было времени останавливаться, искать вещевой рынок или магазин… Беглецам и так повезло — вскоре после отъезда автобуса с курткой под задним сиденьем им на проселочной дороге, немного в стороне от шоссе, удалось поймать грузовик. Водитель согласился за двадцать баксов подвезти почти до того места, которое называл Шут в письме, так что осталось пройти километров пять, не больше. Яна под конец пути едва волочила ноги, да и Стас сильно устал, но шел и шел и тянул за собой девушку — она бодрилась, старалась шагать быстрее, хотя постепенно отставала все больше, так что в конце концов Стас уже едва не нес ее.
Он постучал в калитку. Дом был одноэтажный, с небольшой застекленной верандой, во дворе — гараж и сарай. Особого впечатления все это не производило: гараж без ворот, внутри видна старая «Нива», крыша сарая прохудилась, шифер на доме местами побит, один угол под козырьком потемнел от влаги.
В прикрытых линялыми занавесками окнах горел тусклый свет. Стас постучал опять. Донесся шум мотора, они оглянулись — из-за поворота медленно выкатился УАЗ. Скорее всего, с белорусским погранпатрулем.
— Черт! — Стас шагнул ближе к забору, почти прижавшись, к нему, потянул за собой Яну. Они замерли. Машина стала медленно поворачивать, лучи фар заскользили по домам. Стас толкнул калитку, но та не открывалась.
За окном возник силуэт. Скрипнула дверь, раздались шаги.
— Они нас сейчас заметят! — прошептала Яна. Испитой голос за калиткой спросил:
— Кто там приперся?
Пограничники ехали к аномалам. Ближе к обочинам асфальт был совсем горбатый, в трещинах, без разметки, машина катила посреди улицы. Фары не освещали двух людей, почти прижавшихся к забору, но когда патрульные приблизятся, то обязательно увидят Мага и Тьму.
