ранен, она ухаживала за ним… Странное дело, но ей этого было даже достаточно. Правда, когда Сейс ложилась спать в своей комнате, она чувствовала его запах и ей мнилось, что ее тела касаются его руки… А он… она не могла понять, как он относится к ней. И поэтому сейчас так искренне обрадовалась его объятиям.
А он обнимал ее… как сестру. Конечно, как сестру, у него пред глазами образ другой Сейс… Или нет? Почему он пожалел мимолетно, что на нем распроклятые золоченые доспехи и он не чувствует грудью теплоту ее тела?
— Что потом? — спросила она.
— Потом будет потом, — усмехнулся он.
— Гирну и Дойграйн дожидаются тебя, — кивнула Сейс в сторону входа в «Невинную жертву». — Беспокоятся. Ну их в великую пустошь, пойдем без них куда-нибудь? Ведь праздник же, все веселятся…
Мейчон улыбнулся ей, снял с нее маску и посмотрел в глаза. Без слов взял за руку и направился к таверне.
— Наконец-то! — воскликнул Дойграйн, увидев Мейчона. — А мы уж заждались, думаем: не случилось ли чего? Вот, жаркое твое уже остыло…
Гирну лишь вопросительно посмотрел на Мейчона.
— Все в порядке, — ответил Мейчон, снимая шлем и доспехи. — Я видел Трэггану, он держится отлично и не собирается сдаваться. Это самое важное.
Старый слуга с облегчением перевел дух и поднес к губам кружку с пенным пивом.
— Я разговаривал с Димоэтом, — спокойно продолжил Мейчон, но его прервал возглас Дойграйна:
— Ух ты! Неужели с самим Димоэтом?
— Да, — с некоторой гордостью подтвердил Мейчон. — Он выполнил мою просьбу, суд над Трэггану состоится через три дня, сразу после окончания праздников. Гирну, надо найти защитника. Самого лучшего.
— Но если обратиться к самому лучшему… — задумчиво сказал Гирну. — Такие защитники ведут один- два суда в год и берут дорого, но…
— Я сказал — самого лучшего, — прервал Мейчон. — После разберемся с оплатой, Трэггану отнюдь не бедняк.
Он снял наконец панцирь и сел за стол.
— Держи, Дойграйн, это барахло принадлежит тебе.
— А можно, — неуверенно спросил Дойграйн, с какой-то нежностью поглаживая золоченый шлем, — а можно мне это померить?
— Конечно, — рассмеялся Мейчон, — делай с доспехами, что хочешь, они же твои. Сейс, налей мне вина.
Девушка с радостью выполнила просьбу и села рядом с ним. Мейчон пил не торопясь, смакуя каждый глоток, хотя вино сильно уступало по качеству тому, которым угощал его Трэггану. Но сейчас и это пилось хорошо — все, что можно было сегодня сделать, он сделал.
Мейчон почувствовал усталость, ему захотелось спать. И запах, чувство близости тела Сейс пьянило его больше, чем вино. Это его почему-то даже не раздражало. Он с удовольствием съел остывшие жаркое и отодвинул тарелку.
— Ну как я выгляжу? — спросил Дойграйн, надев доспехи.
— Просто вылитый герой, — улыбнулся Мейчон. — Хоть сейчас в бой. Только не рекомендую — доспехи для боя не годятся.
— Зато красивые, — заметила Сейс. — Дойграйн, у тебя самый лучший праздничный наряд сегодня, можешь попробовать выиграть приз на площади.
— А чего? Прям сейчас и пойду. Мейчон, как здесь забрало опускается, никак не пойму.
— Дай шлем, — попросил Мейчон. — Вот так видишь? На, одевай.
Дойграйн надел шлем и опустил забрало.
— Я, пожалуй, пойду, попробую договориться с защитником Чеггу, — сказал Гирну. — Если он откажется, попрошу совета, к кому обратиться. Может, придется через аддаканы в королевствах искать, а времени на подготовку совсем не много.
— Да, — согласился Мейчон, — иди. Только, наверное, сейчас все гуляют, захочет ли этот Чеггу с тобой разговаривать?
— Каждый гуляет по-разному, — заметил Гирну, вставая. — А дела — они и в праздники дела. В любом случае надо попытаться. Я пошел, до темноты постараюсь вернуться. Я прямо к тебе приду, Сейс. Или сюда?
— Нет, — сказал Мейчон. — Мы с Сейс уходим домой.
Это «мы» в его устах на мгновение остановило сердце Сейс. Оно тут же забилось вновь, но с удвоенной силой.
— Дойграйн, снимай шлем, допивай пиво и идем.
— Я не хочу больше пива, — сказал тушенос, — можно мне не снимая доспехов идти?
— Да, конечно, — пожал плечами Мейчон. — Они — твои, делай с ними, что хочешь. Хоть вместо ночного горшка приспособь, мне-то какая разница?
Дойграйн с гордым видом отправился к выходу из таверны.
Мейчон протянул руку девушке:
— Пойдем, Сейс, я устал. Или… ты хочешь отправиться на гуляния?
— Нет, Мейчон, я тоже хочу домой, — ответила она, почему-то опустив глаза. — Знаешь, я хочу тебе сказать, что…
В это мгновение у входа в таверну раздался крик, напомнивший Мейчону визг монстра в горах Северного Оклумша.
Мейчон быстро обернулся.
Гирну поддерживал падающего Дойграйна. Тонкий истошный крик не прекращался, переходя в какое-то беспомощное завывание.
Мейчон бросился к выходу.
В груди Дойграйна, с правой стороны, пробив негодный парадный доспех, торчал тонкий каленый трехгранный кинжал.
— Меня убили! — простонал Дойграйн. — Уби-и-ли!
Мейчон быстро огляделся. Вокруг таверны — на улице и дальше, на площади — веселились люди, большинство было в масках. Ничего подозрительного. Никого убегающего Мейчон не увидел.
— Убили меня, убили, — стонал тушенос.
— Кто его? — быстро спросил Мейчон у Гирну.
— Я ничего не успел понять, — испуганно ответил старый слуга. — Мы выходили, вдруг он как закричит и повалится на меня… Я никого не успел заметить.
Удар был нанесен мастерски — если бы у Дойграйна сердце было как у Мейчона, с правой стороны, он уже не смог бы хватать руками воздух и причитать, что его убили.
Со всех сторон к таверне собирались зеваки. Злоумышленника, наверняка, уже давно нет в ближайших кварталах. А может, он и вернулся в толпе и сейчас наблюдает за ними под видом простого горожанина…
— Успокойся, Дойграйн, все будет в порядке, — обратился Мейчон к раненому.
— Как же все будет в порядке, когда я умираю?
Дойграйн лежал на полу, загораживая проход, Гирну поддерживал его голову. Рядом Мейчон заметил встревоженное лицо Сейс.
Мейчон нагнулся и взял Дойграйна на руки. Тушенос был достаточно тяжел, да еще в этих доспехах… Мейчон понял, что нести его не сможет и снова положил на порог. Каждое движение приносило раненому боль — он не прошел школу на острове Брагги и не умел усмирять плоть.
— Бросьте меня, я сейчас умру, — простонал страдальческим тоном Дойграйн.
Шлем странно искажал голос и если бы не опасность для жизни Дойграйна, Мейчон бы рассмеялся.
Мейчон поднял забрало, чтобы раненый дышал свободнее, затем расстегнул застежки и снял шлем.
— Надо позвать за магом-эскулапом, — сказала Сейс.
