Сэр Гловер первый подбежал к принцу Вогону и сгреб его в охапку, поднял рывком над головой. Лишенный магической защиты саксонец закричал от ужаса — тонко и пронзительно, как женщина. Вокруг он видел лишь не сулящие ему ничего хорошего лица разъяренных бриттов.
Сэр Отлак от всей души, от сердца врезал могучим кулаком в скошенный, заросший густой бородой подбородок Пенландриса. Тот вскрикнул, чуть не подлетел в воздух и грузно упал на стол, опрокинув бокалы с вином. Отлак огляделся — где же его острый старый нож с костяной рукоятью?
Герцог Иглангер отчаянно сопротивлялся неизвестно откуда исходящей магической силе. Могущественной силе. Герцог понимал, что долго не устоит, неведомый противник превратит его в дым. И он воззвал к братьям за помощью. А сам сосредоточился внутренне, сконцентрировался, не оставляя ни малейшей щели в обороне, куда мог бы проникнуть враг, сжался как пружина, чтобы выпрямится в нужный момент и раздавить коварно напавшего противника. Не до принца Вогона было ему в этот момент! Стены замка для герцога словно растворились и бескрайняя мерцающая пустошь окружала его. И из неизмеримой дали на него неумолимо надвигалось серое, зловещее неразличимое, но убивающее нечто. Кто это? Древний забытый бог? Могущественный тайлорс?? Или равный ему маг, не присутствовавший на турнире? Или вся эта шваль, начинающая и слабосильная, осмелилась объединить против него свои усилия?
Саксонских рыцарей, сопровождавших герцога, было семеро. И шесть из них кинулись на помощь принцу. Седьмой же, сэр Лайон, залез под камзол замершего неподвижно герцога и вытащил узкий длинный свисток на тонкой золотой цепочке. Посмотрел с какой сторону мундштук и не теряя драгоценнейшего времени, что есть мочи дунул в него.
Резкий пронзительный звук заставил всех замереть от неожиданности. Гловер разжал могучие руки и помятый принц упал на пол. Взвизгнув, принц на четвереньках отполз подальше от грозного гиганта.
Меч принца чудесным образом оказался в руке Гловера. Отлак, воспользовавшись всеобщим замешательством и словно отрезвленный резким странным свистом, перестал лихорадочно искать нож, подскочил к валявшемуся на полу рядом с телом Морианса мечу, схватил его и поднял погибшего сына. Усадил мертвого Морианса на свой стул и огляделся, сжимая в руке надежного друга — проверенный и закаленный в битвах меч.
В четыре входа в зал из пяти (только выход, ведущий в королевские покои, неподалеку позади трона, оставался задернутым цветным пологом) вбегали рослые вооруженные короткими широкими мечами фигуры. Их было много. Очень много. И они, толкаясь, все вваливались в зал непрекращающимся потоком.
Варлаки!
Резкий звук все висел над пиршественным столом, хотя в нем уже не было необходимости — сэр Лайон от страха потерял голову и не мог остановиться. Наконец пущенный чьей-то ловкой рукой кинжал вонзился в левое плечо Лайона и прекратил режущий слух отвратительный свист. Тонкая кольчуга, скрытая одеждой, оберегла плоть Лайона от раны, но удар разозлил саксонца. К нему подбежали пять варлаков, он взял меч одного из них и велел им охранять впавшего в магическое подпространство чародея от любых неожиданностей.
Время для неподвижно стоявшего герцога вытянулось, стало течь медленно, словно густой мед, Иглангер лишь защищался, не нападая — он ждал помощи. А противник надвигался, наваливался, подавляя его, тысячи звезд жалили Иглангера — незаметен был укус одной, но во множестве они отнимали силы.
Благородный герцог Вольдемар вырвал меч из ножен усопшего короля Эдвина — кто еще в этот момент мог претендовать на главный меч бриттов? Тот кто решился бы его взять, дабы возглавить рыцарей против варлаков. И Вольдемар с мечом в руках подошел к сэру Гловеру. Рядом с ним уже стоял сэр Отлак. И сэр Ансеис, держащий в руках высокий железный канделябр из которого он вынул факел. И сэр Ковердэйл, поднявший над головой массивный стул, готовый обрушить его на голову врага. И Аннаура, державшая в руках два кинжала — зубы ее были оскалены, как у приготовившейся защитить свою жизнь любой ценой матерой волчицы. И сэр Селивант, сын предателя Пенландриса к удивлению графа Маридунского стоял рядом с ним, плечом к плечу, сжимая в руке двенадцатидюймовый кинжал — он сделал свой выбор при виде смерти Морианса и Педивера. И еще много других благородных рыцарей, предпочитающих умереть, но не сдаться приготовились убивать ненавистных врагов. Жизнь — родине, честь — никому! Вид их был грозен и варлаки на мгновенье остановились, собираясь с духом перед боем.
— Женщины — прочь отсюда! — громовым голосом распорядился сэр Вольдемар. — Алфер, унеси тело короля! Блэкмор, Хэйзвулд, защищайте выход!
Принц Вогон уже пришел в себя после стальных объятий Гловера. Он и шесть саксонцев подбежали к одному из отрядов туполицых варлаков.
— Вперед! — закричал варлакам принц Вогон. — Старайтесь брать их живыми! Так просто они не умрут! — Принц выхватил меч у одного из варлаков и размахивал оружием в воздухе, но наступать сам пока не решался.
Наконец два мощных энергетических потока откуда-то изнутри начали распирать герцога Иглангера, вырвались из него и образовали неприступный щит. Пока щит, но сейчас из них будет выкован меч. И копье. Герцог перевел на мгновение дух и, вернувшись в пиршественный зал королевского дворца, огляделся. Кто его противник? Тайлорс? Присутствует ли он здесь? Оба огромных стола были пусты — лишь почти напротив герцога за главным столом неподвижно лежал оглушенный мощным ударом король Пенландрис. Дам в зале, кроме Аннауры, волосы которой растрепались, но поправить их ей было некогда, герцог не увидел.
Бритты вступили в отчаянную схватку с его варлаками. Давняя вражда была у варлаков и бриттов. Взаимная неприязнь — варлаков бриттские рыцари ненавидели ничуть не меньше, чем саксонских захватчиков.
Бритты были вооружены кто чем, кто стулом, кто блюдом, кто канделябром, кто кинжалом. Но главным их оружием было то, что они защищали честь свою и родину. За ними были жены и дети, могилы их прославленных предков. И отступать им было некуда. Первые варлаки упали замертво, забрызгав кровью мягкий камыш, устилавший пол.
— Вот мы и встретились в бою, граф Маридунский, — выкрикнул сэр Лайон, нанося Отлаку удар.
Граф парировал удар саксонского меча, отразил и мгновенно последовавший следующий удар и вонзил свой меч в грудь Лайона. Саксонский барон вскрикнул, в глазах его проявилось неимоверное удивление, он не верил в то, что случилось, он не верил, что все вот так вот быстро для него закончилось, ведь победа над бриттами так близка! И зачем он полез в бой, хотелось показать этому заносчивому Отлаку, как сражаются настоящие рыцари…
— Ты дерешься так же погано, как и твои пьяные солдаты! — сплюнул Отлак и забыл о Лайоне. Перед графом уже был следующий противник — обезображенный шрамом могучий варлак, видно принимавший участие в компании пятилетней давности и знавший кто перед ним, и как проявил себя в той войне граф Маридунский.
Кто же таинственный противник Иглангера? Кто? Герцог поискал глазами отличившегося на турнире француза. Тот обрушил тяжелый канделябр на голову одного из варлаков и ногой в сапоге с серебряной шпорой врезал между ног другому врагу. Рядом Гловер отразил мечом принца удар третьего варлака, который был бы смертелен для француза.
Нет, вряд ли это французский барон. Даже тайлорс, наверное, не может сражаться на двух фронтах — физическом и магическом — одновременно. Хотя что может знать колдун первого тайлора о тайлорсах! Но нет, это не француз. Скорее всего против Иглангера выступили древние боги бриттов, лица и формы не имеющие.
Иглангера не очень интересовали события в зале — варлаки многажды превосходили противника числом и вооружением. Чародей не сомневался в их победе здесь, так же как не сомневался (он уже знал) что весь дворец, кроме этого зала, во власти оркнейских монстров и саксонских военачальников. У Иглангера был свой враг и даже помощь братьев может оказаться неэффективна. Поэтому Иглангер закрыл глаза, уверенный в своей неуязвимости для мечей (пятеро варлаков охраняли его), и забыл о сражающихся. Серое неведомое Нечто надвигалось, давя страшной непонятной энергией, и из чрева его сочились флюиды, вселяющие ужас. Если бы Иглангер не был готов к чему-то подобному он давно был бы повержен, раздавлен, размазан по сферам небесным и от имени его не осталось бы воспоминаний. Но герцог не один. Сила братьев переполняла его. И он обрушил всю сконцентрированную магическую мощь на бесформенное чудище.
Герцог Линксангер лежал скрутившись в клубок рядом с опешившей обнаженной красавицей в шатре,
