Бывший бог усмехнулся:
— Здравствуй, Балсар. Я знаю все, что ты можешь мне сказать. Ничего не говори.
И Радхаур понял, что перед ним владыка полумира, о котором он много слышал, но которого никогда не встречал.
— Познакомься, Радхаур, — сказал вошедший в Коридор барон Ансеис, — это мой господин, шах Фаррух аль Балсар.
Странно было слышать от барона слова о «его господине», тем более что шах шагнул к барону и они крепко обнялись. Они не виделись пятнадцать лет (когда Ансеис явился через Коридор во дворец шаха, тот отправился с очередной инспекцией в один из своих городов; приглашение на эту встречу пришлось отправлять с гонцом, и Хамрай не был уверен, что шах поспеет). В их простом мужском безмолвном объятии было столько чувств, что никакими словами не передашь. И, конечно, было понятно, что шах и Хамрай никакие не господин и слуга, а старые друзья, между которыми лежит даже нечто большее, чем то, что связывает родных братьев.
Алвисид уселся в приготовленное ему предусмотрительными алголианами кресло (больше ничего, на что можно было бы сесть, в Коридоре не было), и Мекор со своими спутниками выстроились за его спиной. Один из хэккеров кивнул шаблоньям и охранникам, которые явились с Алвисидом, и проводил их к входу в какой- то каталог — нечего им присутствовать здесь и слушать речи бога, не для них предназначенные.
Радхаур огляделся, ничему не удивляясь, — давно утратил такую способность. Кое-кого он знал, доводилось встречать в путешествиях. Например Зевса (или, как его называют в некоторых странах, Юпитера), все владения которого ныне ограничивались небольшой страной вокруг гор Олимпа. Знал Радхаур и одного из спутников верховного олимпийца: Геракла, прославленного героя, ставшего бессмертным еще до Великой Потери Памяти и теперь изрядно обрюзгшего. Еще он увидел морского короля Лера, в свите которого был и царь Тютин. Радхаур вежливо поклонился озерному владыке, некогда произведшему его в рыцари. После достопамятного праздника в столице Лера, царь Тютин был в Рэдвэлле несколько раз, в том числе и на недавно прошедших празднествах, но речи о внебрачных сыновьях Радхаура больше не заходило.
Алголианин открыл очередной вход и посторонился, пропуская новых гостей. В коридоре появился Луцифер с многочисленной свитой, Радхаур не мог не узнать его, хотя видел один раз в жизни. Легким кивком головы Повелитель Тьмы приветствовал присутствующих и, видя, что сидит только Алвисид, а больше сесть не на что, щелкнул пальцами, и позади него появилось кресло, на которое он уселся с важным видом.
Обычно тихий коридор, в котором гулко отдавался звук любых шагов, сейчас был наполнен шумом голосов, словно помещение возле дверей в трапезный зал перед королевским пиром.
— Кого мы ждем? — спросил шах Балсар у Хамрая.
— Демиурга, — кратко ответил маг.
Шах молча кивнул и отправился к своим телохранителям, чтобы не казалось, будто он состоит в свите Алвисида.
Собственно людей, рожденных смертной женщиной от смертного мужчины, в высоком собрании было очень немного — алголиане, Хамрай с Радхауром, да шах со своими телохранителями, явившийся в заветный коридор на судьбоносную встречу без каких-либо советников в лице визирей или звездочетов. Все остальные собравшиеся имели статус бога… или полубога…
Назначенный час уже прошел, но еще не все приглашенные были в сборе. Ожидание затягивалось, кто-то с кем-то обсуждал незначительные пограничные проблемы, кто-то рассказывал свежие сплетни и новости, кто-то достал флягу с амброзией, Зевс уже поглядывал в сторону красоток из свиты какого-то божка. Четверо алголиан периодически открывали входы в коридор, из которых еще должны были явиться приглашенные.
— Скучно? — неожиданно спросил Алвисид у Радхаура, человека, сделавшего все возможное для его возрождения.
— Я привык, сэр Алан, — ответил Радхаур.
— Как быстро мальчики превращаются в мужей, — ответил Алвисид. — Мекор, сообщи всем, что мы ждем еще четверть часа и уходим. Ансеис, это была твоя идея собрать здесь весь этот сброд.
— Нет, — усмехнулся возразить Хамрай. — Я предложил, мы решили. Но отрицательный результат тоже результат. Я был бы полным глупцом, если б предположил, что вы на самом деле надеетесь на мирный исход переговоров. Так или иначе, сегодня у нас будут развязаны руки…
— И расставлены точки над «i», — усмехнулся Алвисид. — Что ж, подождем еще…
Гомон усиливался, где-то в дальнем от Алвисида конце Коридора разгоралась нешуточная ссора. Многие время от времени поглядывали на выход, над которым красовалась табличка со словом «Юпитер».
Алвисид хотел уже было рыкнуть на толпу, собираясь распустить высокое собрание, но решил: пусть алголианин в последний раз откроет выход на Юпитер. Плита, на которую поминутно обращались взгляды, поднялась, и мгновенно в волшебном коридоре воцарилась тишина ожидания.
Из темного входа на нейтральную территорию (хотя «нейтральной территорией» Коридор Алвисида Хамрай назвал с большой натяжкой и прекрасно это понимал, но иначе противную сторону нельзя было уговорить явиться для переговоров) вступили…
Хамрай сразу понял, что ни самого Демиурга, ни сына его среди многочисленной процессии нет. Возглавлял посольство архангел Михаил, по бокам его, как символ единства бога-отца и бога-сына, шли главные советчики — апостолы Петр и Павел. Свита, надо сказать, оказалась весьма многочисленна и с трудом разместилась в коридоре, заняв весь торец, заслонив собой прозрачные двери, ведущие в бывший дворец Алвисида.
В руках у Михаила был огненный меч, по которому можно было судить, зачем он сюда явился. Он упер меч в пол и возложил руки на рукоять.
Кто первым начнет переговоры, тот и проиграл.
Только пугать огненным мечом здесь было некого.
Луцифер, сидя на им самим созданном троне, демонстративно отломал подлокотник, который тут же превратился во внушительную дубину. Повелитель Зла опер дубину о землю, положив руки на тонком торце, явно передразнивая своего давнего оппонента.
Алвисиду (как и спутникам его) нужна была отнюдь не победа в дискуссии, а сам факт диспута, поскольку, как только что сказал Хамрай, самый неприятный результат — тоже результат.
Лет пятнадцать назад Радхаур (тогда еще юный четвертый графский сын Уррий Сидморт) и думать бы не смел, что сможет присутствовать на подобном собрании. А сейчас, если разобраться, он — одна из центральных фигур, вызвавших столкновение… нет, трудно сказать Добра и Зла, столкновение равновеликих сил, правящих миром. Все очень просто — убей его, Радхаура, и не возродится Алвисид, и все останется по-старому. Но он почему-то понимал, что по-старому больше никогда не будет, даже если Алвисид не вернет свое былое могущество. И с ужасом Радхаур признался самому себе, что его почему-то мало беспокоят судьбы мира…
Создавалось впечатление, что противостоящих сторон здесь всего две — последние пришедшие и Алвисид. Повелитель Зла явно был на стороне сына Алголова, шах Балсар и Хамрай тоже, а об алголианах и говорить ничего. Остальные же или непроизвольно приблизились к посланцу Демиурга, или переводили недоуменные взгляды с него на Алвисида, словно не зная, на чью сторону встать.
Молчание затягивалось, Хамрай бросил вопросительный взгляд на Алвисида, превосходство которого по уму и умению проводить собственную политику признавал безоговорочно, и решил использовать свою козырную карту. Он подошел к входу, ведущему к своему замку, и вставил в паз перстень.
— Впустите его, только сами не входите, — негромко повелел он.
Отлак и Уррий подтолкнули охраняемого пленника внутрь ярко освещенного коридора, не переступив заветной черты. Конечно, охранять магического посланца чуждых сил могли и простые воины замка. Тем более что охраняемый никаких попыток бегства не предпринял бы, ибо вернулся в замок добровольно, а тело его находилось в надежно запертом помещении. Но Ансеис посчитал, что молодым рыцарям, только что получившим шпоры на празднествах, будет полезно посидеть вместе, выполняя важное поручение. Поэтому Ансеис добавил без особой нужды:
— Никуда не отлучайтесь и будьте готовы вступить в бой в любой момент.
