- У меня было предчувствие. - Потом пережевывая мясо, добавил. - Вы в деле из расчета десять процентов, от прибыли, конечно. Но вам придется поработать за них, сукин вы сын.
- Как лошадь! Боже! Страшно подумать, сколько денег. Тридцать тысяч долларов составляет стопку банкнот высотой этак с фут.
- Больше, - сказал Кинг, заражаясь волнением.
- Боже, ну у вас и нервы. Все-таки, как же вы пришли к такой цене? Он согласился, ухватился за нее. Минутный разговор, а потом - бух, и вы богаты.
- Пришлось многое улаживать, прежде чем это стало реальной сделкой. Многое могло пойти не так. Сделка не считается сделкой, пока наличные не получены и не положены в банк.
- Вот я об этом никогда и не думал.
- Аксиома бизнеса. Нельзя положить разговор в банк. Только банкноты!
- Я все еще не могу прийти в себя. Мы не в лагере, в желудках еды больше, чем полагалось бы за много недель. А перспективы огромные. Вы чертовски гениальны.
- Подождем и посмотрим, Питер.
Кинг встал.
- Ждите здесь. Я вернусь через час или через два. Есть еще одно дело, о котором надо позаботиться. Если мы пробудем здесь еще пару часов, все будет нормально. Тогда попадем в лагерь как раз перед рассветом. Лучшее время. Охранники обычно дремлют в эти часы. Увидимся, - и исчез, спустившись по лестнице.
Неожиданно Питер Марлоу почувствовал себя одиноко и слегка испугался. Боже, во что он впутался? Что он делает? Что будет, если он опоздает? Что, если он не вернется? Что, если в деревне появятся япошки? Что, если меня бросили на произвол судьбы? Должен ли я идти разыскивать его? Если мы не вернемся к рассвету. Боже, сообщат о нашем отсутствии, и нам придется бежать. Куда? Может быть, Чен Сен поможет? Слишком опасно. Где он живет? Сумеем ли мы добраться до пристани и достать лодку? Может быть, связаться с партизанами, которые, по слухам, должны где-то действовать?
Держи себя в руках, Марлоу, проклятый трус! Ты ведешь себя как трехлетний ребенок!
Сдерживая беспокойство, он приготовился ждать. Потом вдруг вспомнил о конденсаторе для связанных контуров - триста микрофарад.
- Табе, туан, - улыбнулась Кассе, когда Кинг вошел в хижину.
- Табе, Кассе!
- Понравилась еда, правда?
Он покачал головой, притянул ее и обнял. Она встала на цыпочки, чтобы обхватить руками его шею, черные волосы водопадом спадали по спине.
- Давно не виделись, - сказала она, согретая его прикосновением.
- Давно, - ответил он. - Ты скучала?
- Угу, - рассмеялась она, передразнивая его произношение.
- Он уже пришел?
Она покачала головой.
- Нет, туан. Было опасно.
- Все опасно.
Они услышали шаги, и тут же на дверь упала тень. Дверь отворилась, и вошел низенький, смуглый китаец. На нем был саронг и индийские сандалии. Он улыбнулся, показав сломанные, испорченные зубы. За его спиной висел боевой паранг<Короткая сабля, распространенная в Малайе.> в ножнах. Кинг заметил, что ножны хорошо смазаны. Такой паранг легко вытащить и отрезать голову человеку - вот так просто. За пояс у китайца был заткнут револьвер.
Кинг просил Кассе связаться с партизанами, действовавшими в Джохоре. И вот этот человек появился здесь. Как и многие, они были бандитами. Просто теперь воевали с японцами под знаменем коммунистов, снабжавших их оружием.
- Табе. Ты говоришь по-английски? - спросил Кинг, заставляя себя улыбнуться. Ему не понравился вид этого китайца.
- Почему ты хочешь говорить с нами?
- Думал, мы можем договориться.
Китаец плотоядно посмотрел на Кассе. Та вздрогнула.
- Уйди, Кассе, - приказал Кинг.
Она бесшумно ушла, скрывшись за занавеской в задней части дома.
Китаец проводил ее взглядом.
- Тебе везет, - сказал он Кингу. - Очень везет. Держу пари, эта женщина доставляет удовольствие двум или трем мужчинам за одну ночь. Разве не так?
- Вы хотите говорить о деле? Да или нет?
- Смотри, белый человек. Вдруг я скажу японцам, что ты здесь. Быть может, я скажу, что в деревне принимают военнопленных. Тогда они выбьют деревню.
- Если ты сделаешь это, смерть твоя будет долгой и мучительной.
Китаец заворчал, потом сел на корточки. Он угрожающе поправил паранг.
- Может быть, сейчас я займусь женщиной.
'Боже, - подумал Кинг, - я, кажется, ошибся'.
- У меня есть для вас предложение. Если война внезапно кончится или японцам взбредет в голову истребить военнопленных, я хочу, чтобы вы держались поблизости. Я заплачу вам две тысячи американских долларов, когда буду в безопасности.
- Откуда мы узнаем, что японцы убивают пленных?
- Вы узнаете. Вам известно все, что здесь происходит.
- Откуда нам знать, что ты заплатишь?
- Заплатит американское правительство. Всем известно, что назначена награда.
- Две тысячи! Mahlu! Мы каждый день имеем по две тысячи. Берем банк. Легко.
Кинг пошел на уступку.
- Я уполномочен нашим старшим офицером дать гарантию, что вы получите две тысячи за голову каждого спасенного американца. Если начнут расстреливать.
- Я не понимаю.
- Если японцы начнут избавляться от нас - убивать нас. Если союзники высадятся здесь, японцы могут взбеситься. Или если союзники высадятся в Японии, тогда япошки здесь примут ответные меры. Если они это сделают, вы узнаете об этом, а я хочу, чтобы им помогли нам спастись.
- Сколько человек?
- Тридцать.
- Слишком много.
- Скольких вы можете спасти?
- Десять. Но цена будет пять тысяч за человека.
- Слишком много.
Китаец пожал плечами.
- Ладно. Договорились. Ты знаешь лагерь?
Китаец показал зубы в кривой ухмылке.
- Мы знаем.
- Наша хижина на востоке. Маленькая. Если нам придется бежать, мы прорвемся за проволоку в том месте. Вы из джунглей прикроете нас. Как мы узнаем, что вы находитесь на месте?
Китаец снова пожал плечами.
- Можете подать нам знак?
- Нет.
'Это сумасшествие, - сказал сам себе Кинг. - Мы не будем знать, когда нам надо бежать, а если это произойдет внезапно, невозможно будет известить. Может быть, они будут там, может быть, нет. Но, если они прикинут, что за каждого из нас им светит по пять тысяч, возможно, с этого времени они начнут следить за лагерем'.
