Он с самодовольным видом открыл карты.
- Вам чертовски везет, - резко отозвался Селларс. - Две пики.
- Пас.
- Не всегда вам чертовски везет, партнер, - сказал Смедли-Тейлор с тонкой улыбкой. Его неподвижные глаза посмотрели на Джоунса. - Сегодня вы вели себя довольно глупо.
- Просто получилось неудачно.
- Неудача не прощается, - заметил Смедли-Тейлор, изучая свои карты. Вам следовало бы следить за собой. Вы проявили некомпетентность в том, что не сдержались.
- Я же сказал, что виноват. Неужели вы думаете, я не понимаю, как глупо это было? Это не повторится. Никогда. Чертовски неприятно паниковать.
- Две без козырей, - Смедли-Тейлор улыбнулся Селларсу. - Это составит роббер, партнер. - Потом снова обратился к Джоунсу. - Я рекомендовал Семсена, он заменит вас на этом посту, вам нужен 'отдых'. Это собьет Грея со следа. Да, и сержант Донован будет сержантом-интендантом Семсена. - Он усмехнулся. - Жаль, что придется изменить систему, но это неважно. Нам надо быть уверенными в том, что Грей будет занят в те дни, когда будут пущены в ход поддельные гири. - Он снова посмотрел на Селларса. - Это будет ваша забота.
- Очень хорошо.
- А, кстати, я приговорил Марлоу к лишению денежного довольствия на месяц. Он ведь в одной из ваших хижин, не так ли?
- Да, - сказал Селларс.
- Я был мягок с ним, потому что он хороший человек, из хорошей семьи не то, что этот выскочка-педик Грей. Бог мой, какая наглость надеяться, что я буду ходатайствовать о присвоении ему постоянного звания. Нам не нужны такие отбросы в регулярной армии. Бог мой, никогда! Он получит постоянное звание только через мой труп.
- Совершенно согласен, - согласился Селларс. - Но Марлоу вы должны были лишить довольствия на три месяца. Он может себе это позволить. Этот чертов американец держит в кулаке весь лагерь.
- Пока это так, - проворчал Смедли-Тейлор и снова стал изучать свои карты.
- У вас есть что-нибудь на него? - спросил Джоунс осторожно. Потом добавил: - Три бубны.
- Черт вас возьми, - сказал Селларс. - Четыре пики.
- Пас.
- Шесть пик, - предложил Смедли-Тейлор.
- У вас действительно есть что-то на американца? - снова спросил Джоунс.
На лице полковника Смедли-Тейлора не отразилось ничего. Он знал о кольце с бриллиантом и слышал, что сделка была заключена и что кольцо скоро сменит владельца. А когда деньги попадут в лагерь... есть план... хороший, надежный, тайный план... как получить деньги. Поэтому он только хмыкнул, улыбнулся своей тонкой улыбкой и небрежно сказал:
- Если у меня и есть что-то, я, конечно, не скажу вам об этом. Вы не из тех, кому можно доверять.
Когда улыбнулся Смедли-Тейлор, они все тоже улыбнулись, с облегчением.
* * *
Питер Марлоу и Ларкин присоединились к потоку людей, входящих в открытый театр.
Свет на сцене уже был включен, луна освещала панораму лагеря. Театр мог вместить две тысячи зрителей. Сиденья, которые веером расходились от сцены, представляли собой доски, прибитые к пням кокосовых пальм. Каждый спектакль повторялся пять раз, чтобы каждый человек в лагере мог хотя бы раз увидеть его. Места распределялись по жребию и всегда пользовались большим спросом.
Театр был почти заполнен, не считая передних рядов, где впереди рядового состава обычно сидели офицеры, которые приходили позже. Только американцы не соблюдали этого правила.
- Эй, вы двое, - окликнул их Кинг. - Хотите сесть с нами? - Он занял свое излюбленное место у прохода.
- Ну, я бы не против, но вы знаете... - чувствуя себя неловко, сказал Питер Марлоу.
- Да. Что ж, встретимся позже.
Питер Марлоу взглянул на Ларкина и понял, что тот тоже недоволен, что не может сесть со своими друзьями. Глупо чертовски глупо, когда ты хочешь и не можешь сесть там, где хочешь.
- Вы хотите сесть здесь, полковник? - спросил он, снимая с себя ответственность и презирая себя за это.
- Почему бы и нет? - отозвался Ларкин.
Они сели, чувствуя себя очень неловко, видя удивленные взгляды и понимая, что нарушают правила.
- Эй, полковник! - Браф нагнулся к ним с улыбкой. - Вам не поздоровится. Нарушаете дисциплину и все такое прочее.
- Если я хочу сидеть здесь, я и буду сидеть здесь. - Но Ларкин уже жалел, что так легко согласился.
- Как дела, Питер? - спросил Кинг.
- Спасибо, прекрасно. - Питер Марлоу старался преодолеть собственную неловкость. Он чувствовал устремленные на него взгляды. Он еще не рассказал Кингу о продаже ручки, о том, что побывал на ковре у Смедли-Тейлора и о драке, которую чуть было не затеял с Греем...
- Добрый вечер, Марлоу.
Он поднял глаза и поморщился, увидев проходящего мимо Смедли-Тейлора. Глаза как кремень.
- Добрый вечер, сэр, - ответил он тихо. 'О, мой Бог, - подумал он, теперь он меня растерзает'.
Возбуждение зрителей сразу возросло, когда по проходу прошел комендант лагеря и сел в самом первом ряду. Огни притушили. Занавес раздвинулся. На сцене был оркестр из пяти музыкантов, а в центре стоял Фил, руководитель оркестра. Аплодисменты.
- Добрый вечер, - начал Фил. - Сегодня мы предлагаем новую пьесу Френка Перриша под названием 'Треугольник', которая шла в Лондоне до войны. В ней заняты Френк Перриш, Бред Родрик и неповторимый Шон Дженнисон...
Бурные аплодисменты. Свист. Улюлюканье. Крики 'Где Шон?' и 'До какой войны?', 'Добрая старая Англия', 'Давайте начинайте' и 'Мы хотим Шона'.
Фил взмахнул рукой, и зазвучала увертюра.
Теперь, когда представление началось, Питер Марлоу слегка успокоился.
А потом началось.
Рядом с Кингом внезапно появился Дино, который стал настойчиво шептать ему на ухо.
- Где? - услышал Марлоу вопрос Кинга.
Потом:
- Ладно, Дино. Вали назад в хижину.
Кинг наклонился вперед.
- Нам надо выйти, Питер. - Лицо его было напряженно, голос едва слышен. - Нас хочет видеть тот самый парень.
О, Бог мой! Шагата! И что теперь делать?
- Мы не можем встать и просто так уйти, - неловко ответил Питер Марлоу.
- Черта с два не можем. У нас обоих приступ дизентерии. Пошли. - Кинг уже шел по проходу.
Чувствуя на себе удивленные взгляды, Питер Марлоу поспешил за ним.
Они нашли Шагату в тени за сценой. Он тоже нервничал.
- Я прошу тебя простить мне плохие манеры. Пришлось срочно послать за тобой, но возникла неприятность. Перехватили одну из джонок нашего общего друга, и сейчас его допрашивают по поводу контрабанды эта несносная полиция. - Шагата, казалось, чувствовал себя неловко без винтовки, и он знал, что если его поймают в лагере вне дежурства, то посадят на три недели в тесный карцер без окон. - Я подумал, если нашего друга будут серьезно допрашивать, он может впутать нас.
- Господи, - сказал Кинг.
Он неуверенно предложил 'Куа', и вся троица глубже забилась в темноту.
- Я думал, что ты, как опытный человек, - напряженно продолжал Шагата, - посоветуешь, как нам обезопасить себя.
