— Они его уничтожили.
— Кто, СБ?
— Естественно.
— Но ведь наш центр тщательно защищен.
— Они использовали не оружие, а вирус. Он был давно запущен в нашу сеть и ждал своего часа.
— Но как им это удалось, ведь внутренняя сетка никому, кроме доминаторов, не доступна!
— Мы это выяснили, — вмешалась в разговор Клото. — Помните Элмера?
Танатос кивнул:
— Доминатор, покончивший с собой.
— Он был сламером.
— Наркоман? — Я не верил своим ушам. — Элмер?
— Можешь не сомневаться. Эсбэшники как-то пронюхали об этом и, пока он был в очередной отключке, подсоединились к его «Циклопу» и пустили вирус в нашу сеть.
— Слабое звено. — Танатос сжал кулаки. — Они нашли его и ударили.
— Слот говорил о каком-то расколе, — напомнил я.
— Все произошло так, как ты и предвидел. — Клото выглядела встревоженной. — Часть доминаторов перешла на сторону Триумвирата.
— Почему?
— Равновесие. — Клотильда неприязненно скривилась. — Они считают, что открытая война с Триумвиратом погубит всю планету.
— И они теперь будут воевать с нами? — обалдело закричал Танатос.
— Нет, — ответил Слот, — они просто не вмешиваются.
— И сколько же их?
— Большинство.
Я не думал, что все произойдет так быстро. Первый удар был нанесен в спину. Доминат легко развалили на две части. Без сомнения, все было просчитано заранее, выверен каждый шаг, каждое слово. Мы слишком многое спускали им с рук, и это было первой решающей ошибкой. Наша вера в собственную неуязвимость сыграла с нами плохую шутку.
Когда я был в Нерносе, они наверняка уже все просчитали. Я находился в Цитадели и мог спокойно перестрелять их как крыс, но ведь в будущее невозможно заглянуть.
Я был способен тогда все исправить.
— Наши дальнейшие действия? — прервав свои размышления, спросил я. — Вы ведь наверняка что-то придумали.
— Власть нужно менять, — спокойно проговорил Слот, — я давно говорил об этом, но вы меня не слушали, и вот — все закончилось катастрофой.
— Вы хотите идти в Нернос?
— Нет, мы вообще ничего не будем делать. Перебьем остатки эсбэшников и наведем на улицах порядок. Попробуем сформировать новые органы власти. Парадокс ситуации в том, что пока все доминаторы не подтвердят полномочия Триумвирата, его власть считается недействительной. Таков закон.
— Пока мы будем наводить порядок, — заявил я, — вся планета превратится в одну огромную баррикаду. Вольные стрелки уже сейчас чувствуют себя вольготно на улицах городов, очень скоро именно они будут контролировать ситуацию.
— Что ты в таком случае предлагаешь? — раздраженно спросила Клото.
— Очень скоро я буду знать, что нужно делать, — просто ответил я.
— Судя по всему, ты собираешься действовать в одиночку?
Я не ответил.
Наше замешательство было на руку Триумвирату, этого они и добивались. Им нужно время, чтобы найти того человека, ради которого они меньше чем за сутки поставили наш мир на край гибели.
Знают ли они, чем рискуют?
Скорее всего да.
Загнанный в угол дерется до последнего. Серые кардиналы понимали, что дни их власти сочтены, им не удержаться. И тут удивительная удача, они узнают, что можно все изменить. Нужно всего лишь отыскать одного-единственного человека, подчинить его себе и спрятать от посторонних глаз, а затем заставить исполнять свою волю.
Я был намерен помешать этому.
Как?
Это могло показать только время, хотя его-то как раз, возможно, уже и не было.
ГЛАВА 14
Я помогал Дэмиену разбирать оружие, когда меня окликнул Танатос:
— Эй, Паромщик, тут с тобой кое-кто хочет поговорить.
Я обернулся:
— Ты о ком?
— Спускайся вниз, сам увидишь.
Я отложил портативный миномет и поспешно сбежал по винтовой лестнице на первый этаж.
— Он ждет тебя снаружи у входа, — сообщил мне Тан.
Я вышел из «Галереи».
На улице меня дожидался странный незнакомец, встреченный мною во время последнего «нарыва». Я совсем забыл о нем.
Казалось, он совершенно не изменился: все то же рубище, подпоясанное веревкой, терновый венок, но вот глаза… что-то новое появилось в его взгляде.
Тоска?
Испуг?
Нет, скорее уж печаль. Так, наверное, скорбит отзывчивый человек, видя чужое горе, хочет помочь, но не знает как. Беда неотвратима, и оттого он бесконечно несчастен.
— Зачем ты пришел? Я удивлен, что тебя до сих пор не убили.
— Они не тронут меня.
— Ты так в этом уверен? Незнакомец молча смотрел на меня.
— Ты уже выбрал себе имя?
— Нет.
— А как называют тебя люди?
— По-разному.
— Я видел, как ты что-то говорил им в одном убежище. Неужели они слушали тебя?
— Да, они слушали меня.
— И о чем же ты им говорил?
— Я говорил им о том, к чему привело жителей Земли их неверие. Они забыли, чему их учили отцы. Они растоптали свою душу, отрезали пути к спасению.
— Ты говоришь о религии? Но ведь их много.
— Вера одна и Бог тоже. Его имена не имеют значения. Ты помнишь хотя бы несколько из них?
— Нет, — признался я, — только Иисуса, но он не Бог, а Сын Божий.
— Вот видишь.
— Ты думаешь, вера спасет нас, когда все рушится, когда небо опрокидывается на голову? Посмотри по сторонам, идет война, и никому не под силу что-то исправить.
— Вы можете все исправить.
— Кто, доминаторы?
— Нет, люди.
