Уринсон. — Возможно, она займет немного больше времени, чем с обычным донором, но это уже чисто технические детали, они тебя не должны особо волновать.
Майор кивнул и нетерпеливо отодрал от висков липучие электроды очередного замерочного агрегата, со стороны больше всего походившего на печь-буржуйку.
Яша дотошно вглядывался в показания разнообразных циферблатов.
— Аура у тебя, приятель, в порядке. Правда, нервы ни к черту, тут я тебе говорю открыто. Смотри, сорвешься и завалишь всю операцию. В принципе, согласно инструкции, мне следует тебя немедленно забраковать, но, полагаю, они все равно заставят признать тебя дееспособным. Так ведь, Карел?
— Угу.
— Сам Абрасимов курирует всю эту дребедень.
— А кто это?
— О, черт, снова болтаю лишнее, — притворно ужаснулся Яша. — Ты меня, майор, лучше не слушай, крепче спать будешь.
Карел пересел к следующему аппарату, и Уринсон снова налепил ему на виски какие-то датчики.
— Скажи мне, Яков, что за новый метод вы тут придумали?
— Не придумали, а разработали, — поправил майора аналитик, с азартом крутя верньеры.
— Ну, разработали...
— Секундочку... А ну-ка подумай о чем-нибудь приятном.
— Это как?
— Ну не знаю, сам выбери.
— Что-то не приходит на ум ничего подходящего.
Яша с негодованием поправил съехавшие на кончик носа очки.
— Валдек, ты что, издеваешься? Подумай о женщине.
— О какой женщине?
— О красивой...
Карел ехидно улыбнулся и нарисовал перед мысленным взором портрет Адольфа Гитлера. Аналитик у аппарата выругался.
— Ничего не понимаю, он мне выдает очень странные данные. Ты действительно подумал о приятном?
— Ага.
— Ладно, ну их к лешему, эти тесты. — Яша устало откинулся на спинку стула, — Что ты там меня спрашивал?
— Меня интересует ваша новая разработка, метод «сосуществования», — во второй раз пояснил майор.
— А разве Сазонов тебе о нем не рассказывал?
— Так, в общих чертах, но хотелось бы услышать мнение специалиста.
— Технология довольно новая, — нехотя начал аналитик, — ей всего лишь полгода...
— Подполковник сообщил, что вы успели провести полевые испытания.
— Можно сказать и так, — неуверенно подтвердил Яша, и это его «можно сказать» Карелу очень не понравилось.
— Идея и технические подробности тебе ни к чему, — продолжил аналитик. — Скажу лишь, что испытания прошли успешно. Но нужно учитывать и то, что каждый человек — своя отдельная вселенная. Как вы там с этим немцем уживетесь, я и сам толком не знаю. Обманывать тебя незачем, риск велик, но скажи, когда было по-другому?
— Спасибо за откровенность, но хотелось бы знать, хоть в общих чертах, как все работает. Естественно, что возможно.
— Как все работает? — переспросил Яша. — М-да, хороший вопрос. Ты вообще, майор, понимаешь, сколько народу занято в этом проекте? Сколько светлых голов занимаются исключительно твоим случаем?
— Ума не приложу, — честно признался Карел, — но, думаю, много.
— То-то. — Аналитик был явно недоволен расспросами. — Как я тебе, извини, дилетанту, все объясню, если сам не особо в курсе. Ведь многие мои коллеги работают над одним и тем же вопросом параллельно, не всегда зная, чем занимаются остальные. Впрочем, ладно, попытаюсь растолковать, что возможно. — Яша поправил очки. — Перво-наперво тебе следует уяснить, что все, начиная от момента «перехода» и заканчивая окончательной фазой адаптации, будет здорово отличаться от твоих прошлых «переселений».
— Это я уже понял, — кисло хмыкнул майор.
— Вот и отлично. Метод «сосуществования» базируется на двух основных компонентах. Первое: сознание донора полностью не выключается, второе: ты будешь иметь открытый доступ к его внешней памяти. А это, признай, немаловажно, так как тебе нельзя светиться. Ты должен выглядеть естественно, словно ничего и не произошло. Именно потому, что сознание немца не будет полностью
Карел молча слушал. Если все будет так, как говорит Яков, то новой технологии действительно нет цены.
Яша тем временем вошел в раж:
— Но вместе с тем у нас возникают и определенные сложности. Скажем, мы не можем перебросить тебя из Москвы в Германию напрямую. Сознание нужного нам человека заблокировано. Здесь требуется ближний контакт. Поэтому сначала тебя швырнут в обычного оперативного донора, ну а после, когда захватят нужного человека, тебя уже пересадят на постоянное, — он хихикнул, — местожительство.
— Так его еще требуется отловить?
Аналитик небрежно отмахнулся:
— Это проблемы берлинского отделения нейроразведки. Кто знает, возможно, тебе предложат поучаствовать в операции.
— Да, — согласился майор, — неплохо было бы слегка разогреться перед боем.
— Ты только представь, какие открываются возможности, — продолжал гнуть свое Яша, постукивая карандашом по крышке лабораторного стола. — Ты сможешь совершенно неограниченно черпать знания врага: законспирированная иерархия, секретные операции, оккультные тайны — все будет лежать перед тобой как на ладони. Ты вторгнешься в святая святых Третьего рейха.
— Яков, кончай трепаться. — Карел нервно массировал виски. — Все, о чем ты тут говорил, мне уже сообщил подполковник. Ей-богу, вы словно сговорились. Вижу: информация о новом проекте мне полагается строго дозированная.
Аналитик тут же попытался что-то возразить, но майор его перебил:
— Не надо оправдываться, я все понимаю. Скажи мне честно лишь одно: какова вероятность, что может пойти не так, как задумано...
Яша тяжело вздохнул:
— Пятьдесят на пятьдесят.
Карел озадаченно поглядел на специалиста:
— Круто.
— Но ты же просил ответить честно...
В тот же день были проведены и так называемые предварительные пробы.
С согласия майора его сознание было аккуратно
Понятно, что эта переброска значительно отличалась от той, что будет проведена уже в Германии, но тем не менее общая схема должна была быть схожей. Установку использовали стандартную, правда, с несколько иной настройкой полей.
Молодого сотрудника звали Андреем. Он вызвался добровольцем, о чем сразу же пожалел, как только Карел оказался
Парень забыл о том, что сейчас его сознание — открытая книга для опытного нейроразведчика. Но майор вел себя достаточно корректно, не желая
