— Не боись, Илья! — с боевым запалом в голосе проревел Степан, поудобней берясь за рукоять кузнечного молота. — Сейчас мы его…
Черный всадник уже поднял для боя длинное копье.
Но тут произошло непредвиденное.
Ноги Колупаева, до этого покоившиеся на деревянном выступе телеги, вдруг пустились в пляс.
— Что такое?!! — испугался кузнец, одурело косясь на выплясывающие сапоги.
Черный рыцарь глухо рассмеялся. Ох и был знаком Степану этот смех, до жути знаком.
— Никак Кощей?!! — разом выдохнул кузнец. — Бессмертный!
— Я, я, зер гут! — на непонятном языке отозвался рыцарь, после чего бросился в атаку.
— Караул!!! — орал катающийся по дну телеги Илья Муромец. — Помогите!
Ноги Колупаеву больше не подчинялись. Резво сбросив Степана с телеги, они помчались по степи прочь.
— Стой, сволочь! — с отчаянием взвыл Муромец. — Не бросай меня одного-о-о-о..
— Да что же это?!! — не на шутку перепугался кузнец.
Ноги целеустремленно уносили его все дальше и дальше от повозки. Став на дыбы, гневно заржал Буцефал. Лошадь черного всадника уже разогналась до приличной скорости. Длинное копье было нацелено аккурат на орущего благим матом Илью Муромца.
— Ах, сапоги!!! — догадался Степан. — Бесовская обновка!
Волшебные сапоги с завидным упорством уносили своего хозяина куда подальше от опасности.
Но Колупаев был не робкого десятка. Немыслимым образом изловчившись, он с силой метнул кузнечный молот через спину, целясь в несущегося на телегу Кощея.
Молот со свистом ушел в небо.
Пару секунд ничего не происходило. Затем раздался неимоверный грохот, и в ту же минуту волшебные сапоги резко остановились.
Не удержав равновесия, Степан рухнул на землю, успев выставить перед собой могучие руки… Но тут же вскочил на ноги. Обернулся.
Черный всадник вместе с лошадью валялся на земле в нескольких шагах от телеги.
Илья Муромец вроде как затих.
— Неужели опоздал?!! — в ужасе прошептал Колупаев, со всех ног бросаясь к месту схватки…
Муромец оказался не только жив, но и вполне здоров, просто он временно погрузился в короткий богатырский обморок.
Кузнец очень рассчитывал, что на этот раз забытье Ильи закончится ранее, чем через очередные тридцать три года.
С Муромцем все было ясно.
Покачав головой, Степан подошел к поверженному Кощею.
На него стоило посмотреть.
Кузнечный молот проделал в его груди огромную дыру, в которой то и дело пробегали желтые искорки, словно разряды маленьких молний. В развороченном нутре супостата, на глазах дымясь и шипя, плавились какие-то непонятные железные штуковины. Вхолостую вращались зубчатые колесики, извивались, словно змеи, странные прозрачные трубочки.
Степан был потомственным кузнецом, человеком, имеющим непосредственное отношение ко всякой там машинерии, но такое… не только видел впервые, но и не мог даже измыслить, силой чьего гения (либо колдовства) подобное могло быть создано. И, мало того, оно жило, неотличимое от какого другого живого существа.
Колупаев попробовал снять с поверженного врага квадратный шлем, но получил такой удар неизвестной силы по рукам, что даже отлетел на несколько шагов в сторону.
Смекнув кое-чего, Степан взял с телеги короткую деревянную палицу и, подковырнув шлем, легко сбросил его с головы черного рыцаря. Сбросил и отшатнулся, не сдержав глас изумления.
Под рыцарским шлемом оказалось отнюдь не человеческое лицо и не лицо какой другой волшебной нечисти. Как такового лица у черного всадника вообще не было. Лишь железная болванка да два нелепых глаза на пружинках, безразлично уставившиеся в холодное небо.
— Енто что же получается? — развел руками Колупаев. — На нас, значит, механическая кукла напала?
Ответ был очевиден.
Ни о чем подобном кузнец на Руси никогда не слыхивал. А ведь путешествовал много, диковинных вещей на своем веку повидал немерено. О чем только не брехали на Руси, чего только не выдумывали. Но такое? Просто даже помыслить невозможно!..
Лошадь черного рыцаря тоже оказалась механической. Непонятно почему, но она и вовсе развалилась на бесформенные искрящиеся куски.
Свой молот Колупаев так и не нашел.
Плюнул на все это дело и принялся тормошить Муромца.
