ножом срезал.
Князюшка нехотя вылез из кареты.
— Ну и кто мне теперь все это объяснит?
Из окошка экипажа опасливо высунул длинный нос Николашка.
— Ты это о чем, князюшка?
— Я вот об ЭТОМ!!!
Перст Всеволода довольно красноречиво указывал на огромную кучу конского навоза, лежавшую аккурат там, где дорога исчезала. Куча слегка дымилась.
— Где? Где только что прошедшая здесь лошадь?!! — Николашка пожал узенькими плечиками:
— Может, волки съели?
— Волки? — Глаза Всеволода налились опасной краснотой. — А свежую кучу она наваляла, значит, от страха?
Бравая дружина смущенно переминалась с ноги на ногу позади кареты.
По всем прикидкам град Кипиш должен был стоять строго на берегу этого самого озера. Вся курьезность ситуации заключалась в том, что ни Всеволод, ни его секретарь, ни сама дружина ни разу в этом граде Кипише не были. Где находится, знали, людей оттуда встречали, и вот на тебе… нетути.
— Непорядок. — Князюшка почесал подбородок и не спеша прошелся вдоль дороги. — Озеро есть? Есть! Дорога есть? Есть! Конская куча наличествует? Наличествует! Где же, лешего за ногу, сам ГОРОД?!!
— Эгей ухнем по сосне топориком! — донеслось издалека. — Эгей ухнем, снесем под корень, будет пень…
— Что? — Всеволод резко обернулся.
По дороге браво маршировал и дровосеки. У каждого на плече по топору, на головах щегольские каскеты, новые рубахи, сапоги блестят, загляденье. Сразу видно, на большую пьянку мужики идут, не иначе.
Дровосеки были чужие, не сиверские, иначе князюшка тут же приказал бы дружине расчехлить пушку и вдарить по супостатам осколочным.
— Гэй-гэй-гэй, руби ельник не робей! — неслось над озером.
— А вот я сейчас посмотрю, куда они повернут, — ехидно рассмеялся Всеволод и, забравшись обратно в карету, дал пинка залезшему с ногами на мягкие сиденья Николашке, а затем принялся наблюдать за дровосеками из маленького оконца.
Но лесные труженики и не думали никуда сворачивать — ни в лес, ни в само озеро. Все так же браво маршируя, они спокойно дошли до конца дороги и все как один постепенно исчезли на глазах у совершенно очумевшего князя, дружины и четверки запряженных в карету коней.
— Нет, Николашка, ты это видел?!! — по-прежнему не веря своим глазам, выдохнул Всеволод.
— Видел, князюшка, все как есть видел. Чудеса, да и только.
— Ворожба чья-то могучая! — зароптали дружинники. — Лихое место, бежим, други, пока не поздно!
— Дезертиров собственноручно буду топить в озере, — несколько небрежно бросил в сторону князюшка. — Прямо в ратной кольчуге.
Дружинники задрожали, желание бежать у них резко отшибло.
— Стало быть, магия! — Всеволод нехорошо прищурился.
Ох, и не понравился Николашке ентот прищур, сильно не понравился, ибо секретарь отлично знал, что обычно за этим прищуром следовало.
— Расчехлить пушку! — рявкнул князь, да так рявкнул, что дружина, побросав копья, в панике заметалась по берегу озера.
— Отставить бардак! — продолжал орать Всеволод, — Расчехлить орудие! Направить дуло на конец дороги.
Тут наконец до дружины дошло, что князь не собирается использовать пушку против них. Просто Всеволод только что сошел с ума, только и всего.
Орудие расчехлили, зарядили, развернули.
— Все готово, князюшка! — браво отрапортовали дружинники.
В руках одного из воинов уже дымился запал.
— Пли!!!
Пушка выстрелила.
Ядро ушло точно в то самое место, где обрывалась дорога.
Грянул взрыв, и буквально из ниоткуда на дорогу полетела каменная крошка и чей-то блестящий щегольский сапог.
— Мама!!! — завизжали ратники, шарахаясь от этого самого сапога.
— Стоять! — Всеволод уже приготовил свой верный лук. — Стоять, сучьи дети! Неужель вы никогда жареный сапог не видывали?
