Непобедимый эллин

– Не-э-э-эт… – заголосил Ахелой и, вскочив с песка, бросился наутек, что противоречило всем мыслимым правилам греческой (не олимпийской!) борьбы.

Внимательный судья тут же засвистел в деревянную дуделку, размахивая над головой красным куском плотного папируса.

– Великий Геракл всегда выполняет свои обещания! – добродушно прогудел могучий герой, подобрал валявшийся у ног маленький камешек и с силой метнул его в круп лошади, запряженной в стоявшую неподалеку царскую колесницу.

Лошадь гневно заржала (разумеется, не от смеха, а от обиды!) и, рванув с места, кинулась наперерез удирающему борцу.

Ахелой среагировал слишком поздно. О том, чтобы отпрыгнуть в сторону, он подумал уже под колесами неуправляемой колесницы.

Однако мужику здорово повезло, и он отделался всего лишь переломом левой ноги.

– Вот так! – торжественно объявил сын Зевса, еле перекрывая своим мощным басом радостные вопли зрителей.

– Мой сынуля дрался в четверть силы, – заметил на Олимпе Зевс, – а ведь мог всыпать этому уроду по первое число/

– Справедлив, – согласно закивали Гермес с Эротом, – но суров…

– Весь в меня! – в который уже раз похвастался жутко довольный Зевс.

* * *

Деянира оказалась очень симпатичной девушкой. Маленькая светлоглазая брюнетка пришлась Гераклу очень даже по душе.

Сыграть свадьбу решили в Тиринфе. В том самом городе, где великий сын Зевса регулярно получал от мерзавца Эврисфея всяческие бредовые задания. Таким образом Геракл решил посрамить известного недоноска Микен и здорово поиздеваться над Эврисфеем, поминая подлого труса и завистника во время свадьбы и брачной ночи.

Услышав о сем желании, Софоклюс справедливо предположил, что сына Зевса хватил небольшой солнечный удар, но перечить герою историк по обыкновению не стал. Мания величия у Геракла прогрессировала поистине титаническими темпами. Тревога вкралась в заботливое сердце хрониста. Как бы не пришлось потом могучему эллину лечиться от весьма заразной напасти у самого Зигмундиса Фрейдиуса.

Фрейдиус, как известно, лечил хроническую (от слова «хроники», то есть героическую либо эпохальную!) манию величия старым проверенным способом: сажал пациента в запертую комнату без окон и устанавливал перед больным огромное, в человеческий рост зеркало. Через неделю, максимум через две пациента настолько начинало тошнить от собственной рожи, что он тут же излечивался и вел себя в дальнейшем как и подобает добропорядочному греческому гражданину. И совсем неудивительно, что от опасного психического расстройства у Фрейдиуса анонимно лечился чуть ли не каждый второй античный царь.

Приняв свое сумасбродное решение, Геракл посадил безмерно восхищенную габаритами и славой будущего мужа Деяниру в золотую колесницу и повез невесту в далекий Тиринф. Софоклюсу же в наказание за постную харю сын Зевса приказал бежать за боевой повозкой следом, а дабы хронист элементарно не удрал, могучий герой отобрал у него заплечную сумку со всеми ценными историческими дощечками и со съестными припасами.

Но и на этом приключения великого героя в окрестностях города Калидона не окончились.

* * *

Бежавший следом за золотой колесницей Софоклюс уже было приготовился отдать Танату измученную душу, как вдруг путь боевому экипажу преградила широкая река.

– Могу поклясться пустотами Тартара, что в прошлый раз, когда я ехал этой же дорогой в Калидон, никакой реки тут и в помине не было! – гневно воскликнул Геракл.

– Ну да, ну да, – тяжело дыша, захихикал историк. – Наверное, за ночь местные бобры построили огромную плотину и повернули речку в иное русло.

– Бобры? – Сын Зевса задумчиво потирал затылок. – Мерзкие существа. Известно: убил бобра – спас дерево!

– Верни дощечки, я новый афоризм запишу! – тут же гневно потребовал Софоклюс. – Ведь ради тебя стараюсь!

– Обойдешься.

– Тебе же хуже.

– А что это такое афоризм? – невинно улыбаясь, спросила дотоле молчавшая Деянира.

– Афоризм – это на редкость глупое выражение, искусно поданное в философски завуалированной форме житейской мудрости! – знающе пояснил посмеивающийся хронист.

– Ну ты, поговори мне еще! – рявкнул Геракл, с большим неудовольствием глядя на приближавшегося к ним бородатого белого кентавра.

– О, приветствую вас, достопочтенные путешественники! – поклонилось копытное, и сын Зевса тут же заподозрил неладное.

Уж больно физия у этого кентавра была лукавая, этакая хитрая смесь Софоклюса с Автоликом.

– Какого сатира тебе от нас нужно? – гаркнул герой, да так, что человекообразная конячка в испуге отшатнулась.

– Меня зовут Несс, – с опаской ответил кентавр. – За небольшую плату я перевожу путников на своей широкой спине через эту глубокую опасную речку.

«Ишь ты, хитрая морда!» – подумал Геракл, а вслух произнес: